Проблема внутренней миграции и отношений между русскими и «приезжими» из южных регионов России становится одной из самых острых в стране. О том, есть ли у власти стратегия в отношении подобных проблем, рассуждает политолог Татьяна Становая.
Миграционная политика российских властей носит весьма хаотичный характер и чаще бьет мимо проблемы, а заодно по законопослушным россиянам
В июле в городке Пугачеве Саратовской области начался острый кризис. Сотни людей (в городе проживает всего 41 тыс. человек) вышли на улицы в знак протеста против убийства молодого десантника Руслана Маржанова. По подозрению в убийстве был задержан 16-летний чеченец, признавший свою вину. Спустя три недели в Москве начались «зачистки» крупнейших рынков: полиция стала проводить рейды после избиения своего коллеги выходцами из Дагестана.
Когда российские политики говорят о проблеме миграции, под этим, как правило, понимается прежде всего проблема миграции внешней. Здесь все более или менее понятно: этот вопрос регулируется на федеральном уровне и в рамках межгосударственных отношений. У власти есть рычаги влияния на ситуацию: визовые инструменты, ужесточение трудового законодательства в отношении мигрантов, пересмотр требований для получения вида на жительство и гражданства и т. д. Несмотря на то что на протяжении последних 13 лет Кремль постоянно колебался между популистской политикой, заигрывающей с националистическими настроениями в обществе, и экономическими приоритетами (необходимость привлечения дешевой рабочей силы для стимулирования экономического роста и, надо признать, предотвращения демографической катастрофы), политика в этой сфере в целом прозрачна и понятна. Главное – она опирается на законодательную базу и является относительно легитимной.
Однако практически никто не хочет прямо говорить о проблеме внутренней миграции. Здесь легитимное поле для регулирования проблемы исчезает: Конституция России гарантирует свободу передвижения и выбора места проживания. Фактически единственным инструментом регулирования остается институт регистрации: например, прибыв в Москву, представитель другого региона обязан в течение 90 дней получить временную или постоянную регистрацию на территории столицы. В противном случае придется платить штраф. Сейчас в Москве существует огромный рынок по оказанию услуг в области регистрации. При наличии небольших денежных возможностей нужный документ может получить любой. То же относится и к получению разрешения на работу.
В Москве официально проживают около 12 млн человек. Неофициально – 18–20 млн. Толерантность по отношению к приезжим снижается, растет ксенофобия. По данным опроса «Левада-центра», проведенного в августе 2012 года, 42% россиян считали, что в России нужно ограничить проживание «выходцев с Кавказа». С лозунгом «Россия только для русских» согласились или скорее согласились 41% опрошенных.
На протяжении многих лет власти так или иначе игнорировали эти проблемы, используя националистов как «антиоранжистскую» силу (значительная часть «национал-патриотических» организаций имеет выстроенные отношения как с Кремлем, так и с силовиками). Кремль фактически сам подстегивал рост ксенофобии, подкармливая радикальных националистов и разрешая им проводить «Русские марши» (правда, за последние годы сложилась практика проведения альтернативных «Русских маршей» – прокремлевского и автономного).
По данным опроса «Левада-центра», проведенного в августе 2012 года, 42% россиян считали, что в России нужно ограничить проживание «выходцев с Кавказа». С лозунгом «Россия только для русских» согласились 41% опрошенных
Первый предупредительный «звонок» прозвенел в декабре 2010 года: на Манежной площади, буквально под стенами Кремля, прошли националистические погромы. В них участвовали, по официальным данным, около 5 тыс. человек, по неофициальным – в три раза больше. Фанаты футбольного клуба «Спартак» требовали расследования убийства своего 28-летнего товарища Егора Свиридова, который был застрелен из травматического пистолета в драке с кавказцами на севере столицы. Наблюдателей тогда удивила реакция правоохранительных органов: они практически бездействовали, даже несмотря на крайне агрессивное поведение футбольных фанатов. Более того, Владимир Путин проявил определенные симпатии по отношению к националистам, посетив могилу Свиридова.
С точки зрения части политической элиты, близкой к консерваторам и «охранителям», националисты не являются «врагами» государства и не представляют политической угрозы. В итоге межнациональные и межэтнические проблемы решаются точечно, локально, через регулирование трудового и миграционного законодательства, которое за последние годы колебалось то в сторону смягчения, то в сторону ужесточения. Более того, ксенофобские взгляды и настроения доминируют и в силовых структурах, которые зачастую «крышуют» деятельность спортивных организаций, «фирм», клубов, ЧОПов и фанатских структур, рассматривая их как свой ресурс, причем идеологически совместимый. В некотором роде это «родственные по духу» структуры.
«Национальный вопрос» был в центре внимания прошлогодней предвыборной кампании Путина. Этому была посвящена одна из его статей, опубликованная в «Независимой газете». Причем статья была анонсирована на встрече с футбольными фанатами, которые считаются «ударной силой» национально ориентированных группировок. Сама по себе встреча выглядела как жест внимания и уважения кандидата в президенты к носителям «русской» идеологии.
В своей статье Путин попытался «перехватить» часть аргументов националистов и начал заигрывать с националистически настроенной аудиторией, сознательно смешивая борьбу с нелегальной миграцией с внутренними миграционными процессами. Иными словами, борьба с «приезжими» негражданами России зачастую понимается как борьба с «приезжими» из южных регионов самой России. Путин начал свою статью с провала проекта мультикультурализма в Европе: речь шла об ассимиляции миграционных потоков. Мультикультурализму Путин противопоставляет концепцию «полиэтнической цивилизации» (что, по мнению экспертов-этнологов, в действительности одно и то же), переходя от ассимиляции внешних мигрантов к совместному проживанию в одном государстве сотен этносов, исторически проживающих внутри России и не являющихся по отношению к России мигрантами.
В июле в городе Пугачеве Саратовской области произошел самый настоящий бунт – население вышло на улицы в знак протеста против убийства молодого десантника выходцами из Чечни
В своей статье Путин выдвинул идею русского народа как государствообразующего. Реализовывать эту идею предлагается через формирование единой «русской» идентичности народов России посредством системы образования. В рамках этого планировалось финансировать «патриотическое» кино (это уже совсем отдельная тема), а также, например, разработать список из 100 книг, обязательных к прочтению. Все эти меры так же эффективны, «как мертвому припарка». Почему-то власть совсем не хочет разбираться с фундаментальными проблемами, например, с социально-экономическим кризисом на Северном Кавказе, который заставляет людей покидать свои семьи и «испытывать судьбу» в столице. Южные регионы остаются главной «головной болью» страны, связанной не только с миграцией, но и с терроризмом. Еще одна проблема, которая регулярно озвучивается, но не сдвигается с места, – это коррупция в правоохранительной системе. Неважно, какие законы принимаются в государстве, если эти законы не исполняются либо исполняются в зависимости от конкретных интересов.
Тем не менее одна мера все же была принята. Точнее, это лишь попытка, так и не доведенная до конца. Речь идет о весьма спорной законодательной инициативе Путина – законе о так называемых «резиновых квартирах», в которых регистрируются сотни мигрантов, реально там не проживающих. Закон усиливает административную и вводит уголовную ответственность за нарушение правил регистрационного и миграционного учета. В начале этого года президент попросил Госдуму принять законопроект как можно скорее. Однако на сегодняшний день он прошел лишь первое чтение. Дело в том, что эта инициатива вызвала всплеск критики и со стороны населения, и со стороны правозащитников. По сути, закон обязывает гражданина жить исключительно по месту прописки. Причем за нарушение этой нормы можно получить до трех лет лишения свободы. Например, автор этих строк – гражданка России – имеет прописку в одной из подмосковных квартир, но при этом проживает во Франции. Если следовать букве закона, за это вполне можно получить уголовный срок. Представители ФМС говорят, что никто не собирается применять закон в таком виде. Однако его нормы настолько расплывчаты, что юридически «на крючке» оказывается любой гражданин, не проживающий по месту регистрации.
Пока власть придумывает безумные законы, население теряет терпение. В июле в городе Пугачеве Саратовской области произошел самый настоящий бунт – население вышло на улицы в знак протеста против убийства молодого десантника выходцами из Чечни. Ссора носила бытовой характер, однако последствия этого преступления приобрели ярко выраженные черты межнационального конфликта. Сотни жителей Пугачева отправились «громить» места проживания чеченцев. Полиции едва удалось предотвратить массовую драку. Самое большое раздражение вызвало то, что органы правопорядка оказались не в состоянии выполнить свои функции и обеспечить порядок и межнациональный мир в городе. Показательно, что люди начали инициировать создание «народных дружин», которые должны патрулировать улицы и следить за порядком. Рядовые граждане вынуждены брать на себя функции государства, чтобы защитить свое фундаментальное право на жизнь и безопасность. Ситуацию в Пугачеве удалось успокоить: часть радикальной чеченской молодежи была банально вывезена из города, а протестующим пригрозили уголовными делами за экстремизм. Ведь протестовать можно только с разрешения власти.
Власть не хочет разбираться с фундаментальными проблемами Северного Кавказа, например, с социально-экономическим кризисом, который заставляет людей покидать свои семьи и «испытывать судьбу» в столице. Южные регионы остаются главной «головной болью» страны, связанной не только с миграцией, но и с терроризмом
Зато громить и проводить рейды дозволено самой власти, когда задета честь представителя правоохранительных органов. После того как 28 июля на одном из московских рынков был избит полицейский (он пришел арестовать подозреваемого в изнасиловании, но за последнего заступились родственники, выходцы из Дагестана), на крупнейших рынках столицы прошли «зачистки». Хватали всех, кто был без документов и регистрации. Вскоре было объявлено, что по стране открывается 83 лагеря (журналисты уже обозвали их «концентрационными»), в которых будут содержаться незаконные мигранты. Один такой лагерь уже работает в Москве, причем мигранты живут в таких условиях, что правозащитники опасаются массовой эпидемии инфекционных заболеваний.
Миграционная политика российских властей носит весьма хаотичный характер и чаще бьет мимо проблемы, а заодно по законопослушным россиянам. Одновременное заигрывание Кремля с «национал-патриотами» и нежелание признавать риски роста активности радикальных националистов может привести к тому, что толерантность российского общества к «приезжим» будет и дальше снижаться, а агрессивность сторон в межэтнических конфликтах – нарастать. Если так будет продолжаться, погромы на Манежной площади в декабре 2010 года покажутся просто «разминкой». Делая ставку на «национал-патриотов», но при этом по сути не решая миграционные проблемы, Кремль, сам того не осознавая, в долгосрочном плане способствует межнациональным войнам и, не исключено, развалу страны.
