17 июля над восточной частью Украины, контролируемой сепаратистами, был сбит пассажирский самолет малайзийских авиалиний Boeing 777: погибли 298 человек. До сих пор остается неясным, кем была выпущена ракета, но мировое сообщество уже возложило ответственность за трагедию на Россию. Политолог Татьяна Становая рассуждает о геополитических последствиях катастрофы.
В дискуссии вокруг крушения Boeing 777 важно выделить два ключевых вопроса: кто сбил самолет и кто несет ответственность за трагедию? Несмотря на то что с момента трагедии прошло уже больше недели, достоверного ответа на первый вопрос нет. С высокой долей вероятности можно лишь утверждать, что пассажирский лайнер был сбит ракетой – с этим не спорит никто. Однако дальше начинаются глубокие расхождения. На сегодняшний день существуют три основные версии.
Версия первая: самолет был сбит сепаратистами ракетой «земля–воздух» из зенитно-ракетного комплекса «Бук-М1», перешедшего под их контроль в результате захвата украинской воинской части. Эта версия доминировала в первые часы среди украинских официальных лиц, однако затем была опровергнута генеральным прокурором Украины, заявившим, что «Буки» не могли перейти к сепаратистам от украинской стороны. По мнению многих наблюдателей, украинские власти не хотели брать на себя ответственность за то, что смертоносное оружие могло оказаться в руках пророссийских вооруженных сил по недогляду украинцев.
В российских социальных сетях среди оппозиционно настроенных журналистов и блогеров эта версия остается главной. Дело в том, что в конце июня сепаратисты заявили о захвате воинской части А-1402, откуда в их руки якобы и попали комплексы «Бук». Примечательно также, что сообщения о захвате были опубликованы на официальных ресурсах сепаратистов и в прокремлевских СМИ, однако после катастрофы они были оперативно удалены. Кроме того, практически одновременно с крушением лайнера сепаратисты рапортовали о сбитом транспортном самолете Ан-26. Эти сообщения сопровождались видеозаписью, на которой, как впоследствии выяснилось, фигурировал именно сбитый Boeing 777. Однако эта версия не отвечает на два вопроса: были ли захваченные сепаратистами «Буки» в рабочем состоянии и достаточно ли компетентны сепаратисты в управлении столь сложной техникой.
Вторая версия отражает точку зрения украинской стороны и пока достаточно осторожно поддерживается США. В соответствии с этой версией «Бук» был завезен на территорию военных действий 17 июля из России вместе с российским экипажем, который произвел пуск ракеты и той же ночью покинул Украину. Подтверждением этой версии служат записи радиопереговоров сепаратистов. Чуть ранее были также обнародованы другие записи, в которых сепаратисты обсуждают случайно сбитый, судя по диалогу, пассажирский лайнер, изначально принятый за транспортный самолет Ан-26. Кроме того, президент Украины Петр Порошенко утверждает, что располагает снимками со спутника, на которых зафиксирован пуск ракеты с территории, контролируемой сепаратистами. Об этом факте говорил и президент США Барак Обама. Однако пока ни сами снимки, ни какие-либо иные данные, подтверждающие эту версию, опубликованы не были.
Третья версия официально озвучена российской стороной 21 июля. Она сводится к тому, что украинские диспетчеры искусственно завели самолет в опасную зону, где его преследовал украинский истребитель Су-25. И хотя Минобороны прямо не заявляет, что этот истребитель подбил «боинг» ракетой «воздух–воздух», однако именно такой вывод напрашивается на основании их слов. Российская сторона также опровергает версию Украины, утверждая, что сепаратисты не располагали «Буками». Помимо официальной версии в прокремлевских СМИ распространяются конспирологические объяснения катастрофы – от попыток украинцев сбить самолет Путина до организации подставного рейса, заполненного не живыми людьми, а трупами.
Вокруг каждой из этих версий уже возникло множество спекуляций. Россия предъявляет претензии США и Украине за отказ публиковать снимки спутника. Военные эксперты и блогеры критикуют версию Минобороны, отмечая, что Су-25 не в состоянии произвести точный выстрел на высоте 10 тыс. метров, на которой находился «боинг», и что опровержения сепаратистов об отсутствии у них «Буков» неубедительны.
Пока стороны спорят о том, какая из версий наиболее достоверна, возникает второй вопрос: кто же ответственен за трагедию? Запад практически единодушно во всем винит Россию, и Кремлю будет очень непросто убедить его в обратном, ведь вопрос о том, что Россия оказывает сепаратистам военно-техническую, политическую и информационную поддержку, остается главным в урегулировании украинского кризиса. Проблема также в том, что отторжение Крыма, военное вмешательство на территории Донецкой и Луганской областей, а затем крушение пассажирского лайнера привели к катастрофическому удару по международной репутации России. Агрессивная политика Кремля создала такой политический контекст, в котором в споре между Киевом и Москвой о том, кто виноват, мир верит именно Киеву.
Крушение лайнера – непредвиденная катастрофа, имеющая серьезные последствия для украинского кризиса и роли России в нем. Во-первых, произошла глобализация конфликта: война на востоке Украины больше не является локальным спором двух стран. В него оказались невольно втянуты более десятка государств (в том числе Нидерланды, Великобритания, Германия, Австралия, Малайзия), чьи граждане погибли в катастрофе. Эти страны теперь имеют моральное право требовать справедливости.
Во-вторых, крушение самолета ставит крест на прежней тактике Путина в отношении Украины. Ее целью было создать управляемый из Москвы сепаратистский конфликт, который на десятилетия должен был стать перманентной головной болью Киева. Возможно, теперь Путину придется пойти на реальные шаги по деэскалации конфликта, особенно когда секторальные санкции Европы и США из угроз превращаются в реальность. Даже Франция, долгое время занимавшая двойственную позицию в отношении России, опасаясь потерять миллиардный контракт о поставке Москве двух французских военных кораблей Mistral, недавно заявила, что допускает возможность отказа от сделки.
В-третьих, Россия все больше удаляется и от собственных геополитических целей. За ее стремлением поддерживать очаги сепаратизма на Украине скрывалась лишь одна очевидная цель – не допустить вступления Украины в НАТО и приближения системы ПРО к российским границам. Теперь, когда Киев выглядит жертвой скрытой военной агрессии, у украинского руководства появились железные аргументы требовать от Запада прямой военной защиты. Вариант евроатлантической интеграции становится практически безальтернативным для Украины.
Наконец, нынешняя политика Кремля в отношении Украины привела к тому, что отношения между народами, всегда считавшимися близкими по своей культурно-исторической идентичности, стали, по сути, враждебными. По данным недавнего опроса компании Pew Global Research, если в 2011 году порядка 80% украинцев положительно относились к России, то теперь таковых только 35%. Опросы российского «Левада-центра» фиксируют аналогичную тенденцию.
В контексте происходящего очевидно, что цена войны на Украине многократно выросла. Прежняя политика России загнала ее руководство в тупик. Новые подходы не выработаны, и Кремль вынужден действовать по обстоятельствам, спонтанно и часто хаотично. Все это ведет к масштабному кризису в отношениях между Россией и Западом, который по своей глубине будет сопоставим с холодной войной. Так парадоксальным образом проявился ключевой изъян правления Владимира Путина: бросив все силы на удержание Украины в зоне влияния Москвы, он потерял ее навсегда. И это значит, что сейчас Владимир Путин терпит крупнейшее геополитическое поражение.
