Институт современной России

Прошедший в Москве 21 сентября «Марш мира» (второй с начала украинского конфликта) превзошел ожидания многих экспертов. Хотя, согласно официальным данным, в митинге против вмешательства России во внутренние дела Украины приняли участие 5 тыс. человек, по неофициальным оценкам, на марш пришли от 10 до 50 тыс. человек. Политологи в целом сходятся на «золотой середине», называя цифру 20 тыс. Учитывая, что последние социологические опросы фиксируют рост популярности Владимира Путина и общественную поддержку его политического курса, возникает закономерный вопрос: что может сделать внесистемная (реальная) оппозиция в условиях резко сужающегося политического и информационного пространства?

Ни для кого не секрет, что возможности внесистемной оппозиции весьма ограниченны. Последним примером тому могут служить региональные выборы 14 сентября, на которых ни один из оппозиционеров не смог набрать нужного количества голосов. После массовых протестов 2011–2012 годов Кремль пошел на частичную либерализацию партийного законодательства, что привело к созданию множества мелких партийных проектов и, как следствие, стимулировало политическую конкуренцию. Однако теперь очевидно, что от этой тактики в Кремле полностью отказались. На смену ей возвращается старая схема, в рамках которой доступ к политическому процессу разрешен только системным партиям и системной оппозиции, готовой договариваться с властью.

Внесистемная оппозиция при такой схеме лишена легитимных инструментов политического участия. Так, «Партия прогресса» Алексея Навального столкнулась с огромными трудностями при регистрации региональных отделений. На 20 сентября было зарегистрировано 35 отделений, более 150 получили в Минюсте отказ в регистрации. «Месяца два назад отказы пошли валом. Причем на абсолютно надуманных основаниях. Есть ощущение, что на самом верху принято политическое решение ни в коем случае не регистрировать “Партию прогресса”… а затем уже начать процесс ликвидации партии в целом, поскольку в соответствии с законодательством партия, не зарегистрировавшая нужное количество региональных отделений, должна быть ликвидирована как юрлицо», – отмечал еще в июле этого года пресс-секретарь петербургского отделения «Партии прогресса» Виктор Воробьев радиостанции «Свобода». А по словам секретаря центрального совета партии юриста Дмитрия Крайнева, поводы для отказа просто абсурдны: «в Самарской области нам указали, что мы не имеем права в заявлении о регистрации указывать паспортные данные учредителей, несмотря на то что там прямо указано: представить паспортные данные».

Оппозиция также вынуждена действовать в условиях недружественного информационного поля. Кремль использует два основных метода контроля над информационной средой. Первый – запретительный. Это означает, что оппозиция не может получить разрешения властей на проведение массовых акций и таким образом создать информационный повод для упоминания о себе в СМИ. В большинстве ключевых изданий и на всех федеральных телеканалах существуют так называемые стоп-листы – списки людей, кого запрещено упоминать и приглашать в эфир. К последним попыткам зачистить информационное пространство можно отнести новые поправки к закону о СМИ, согласно которым доля иностранного участия в российских СМИ не может превышать 20%. Эти поправки угрожают в первую очередь печатным деловым изданиям, таким как «Ведомости» и «Forbes Россия», а также многим глянцевым журналам.

Второй способ – дискредитация оппозиции и утверждение, что протест маргинален. Так, сентябрьский протест, как и многие другие, сопровождался провокациями со стороны власти. В новостных сюжетах «Первого канала» термин «Марш мира» не был упомянут вообще, а основной лозунг марша – «против вмешательства России в военный конфликт» – сопровождался оговоркой «по мнению протестующих».

Однако так ли маргинален протест, как пытается представить власть? Последний опрос «Левада-центра» показал, что число сторонников «Марша мира» практически не изменилось за последние шесть месяцев: 28% против 29% в марте этого года. В этой тенденции кроется огромный потенциал для внесистемной оппозиции. Высокий рейтинг Путина вовсе не означает, что население поддержит антидемократические шаги по ограничению политического участия. Право на протест, безусловно, остается одной из значимых ценностей для россиян. Только пока этим правом хочет пользоваться меньшинство.

Что делать оппозиции в сложившейся ситуации? Протесты в целом и последний «Марш мира» в частности позволяют сделать несколько практических выводов. Первый: ставка на идеи, а не на лидеров более эффективна, что стало очевидно еще во время протестов 2011–2012 годов. Несмотря на недостаточный уровень узнаваемости новых оппозиционных лидеров и недоверие к либеральным оппозиционерам 1990-х, десятки тысяч людей вышли на улицы, протестуя против массовых фальсификаций на парламентских выборах. Второй вывод: привлечение кумиров музыки и кино, ведущих журналистов, правозащитников и других авторитетных лидеров общественного мнения помогает разрушить миф о маргинальности протеста. Третий вывод: огромную роль играет развитие инфраструктуры протеста – активное использование социальных сетей, развитие площадок для диалога, привлечение гражданских активистов и независимых блогеров, чья популярность может составить конкуренцию прокремлевским СМИ.

Несмотря на существующие жесткие политические и информационные рамки, внесистемная оппозиция продолжает оказывать влияние на общественную жизнь страны. Любые заметные акции протеста (а «Марш мира» стал одной из самых значимых акций за текущий год) провоцируют власть на защитные меры, многие из которых не только избыточны, но и абсурдны. Кроме того, любые внешнеполитические авантюры России населению придется оплачивать из своего кармана, что также неизбежно подтачивает поддержку населением курса Кремля. Так, по данным августовского опроса «Левада-центра», почти 70% россиян были озабочены ростом цен, 40% – бедностью. Ошибки власти между тем открывают окна возможностей для оппозиции. В какой-то момент интересы оппозиции и пропутинского большинства могут совпасть, и это взорвет политическую ситуацию в стране.