В первой части эссе российский медиааналитик Василий Гатов, приглашенный ученый Центра коммуникативного лидерства и политики Университета Южной Каролины, рассказывает об истоках российской пропаганды и антизападного нарратива, созданного Владимиром Путиным. Во второй части объясняется искаженная логика этого нарратива и предлагаются рекомендации, как противостоять информационным атакам Кремля.
Западу может быть неприятно чувствовать себя объектом пропагандистской кампании Кремля, но единственный разумный и конструктивный ответ на нее — избегать эскалации конфликта. Фото: © Mopic | Dreamstime.com
Наступление на Запад
У этой истории есть другая сторона, о которой я вскользь упомянул в самом начале статьи. К 2007 году у Запада сложилось весьма неоднозначное отношение к России (как, впрочем, и у россиян к Западу), что нашло свое отражение в средствах массовой информации. Некоторые высказываемые в СМИ суждения о России и российской политике (и лично о Путине) были критическими, некоторые — нейтральными, а какие-то — и позитивными. В целом же отношение мировых СМИ к России было именно таким, какое она заслуживала: большая разнородная страна, переживающая переходный период, но чья приверженность демократическим ценностям вызывает сомнение; страна, обладающая ядерным оружием, но явно погрязшая в коррупции и пренебрегающая инструментами «мягкой силы»; но в общем страна интересная и богатая.
Впрочем, у западных СМИ все же имелось предубеждение против России: журналисты представляли Россию гораздо более критически, чем того бы хотели россияне. Это касается в первую очередь одного конкретного россиянина — президента Владимира Путина.
Остается открытым вопрос, действительно ли западные СМИ настолько были поглощены опасностями холодной войны, что превратились в инструменты капиталистических правительств, которые вот уже столетие проводят операцию против России (неважно, кто при этом находится у власти в Кремле). Если анализировать этот вопрос исходя из той самой «искаженной логики», то все элементы тщательно спланированной манипуляционной кампании будут неизбежно видны. И с ней сложно спорить, поскольку эта логика подкрепляется разного рода информацией — от ложных цитат, приписываемых Уинстону Черчиллю, до «Протоколов сионских мудрецов», сфабрикованного «исторического» документа, который активно используется для подтверждения многочисленных теорий заговора. Однако при более глубоком рассмотрении можно заметить различия в восприятии: то, что россияне и их лидер расценивают как унижение, западные СМИ считают обычной темой для репортажей и комментариев.
Новый российский нарратив начал формироваться в 2007 году и продолжает развиваться и пополняться за счет любых действий (или даже отсутствия таковых) со стороны западных государств. При помощи российских информационных каналов (в том числе инструментов внешней пропаганды, таких как RT, государственных СМИ, рассчитанных на внутреннюю аудиторию, и дипломатии высшего уровня) внешняя политика США преподносится как широкомасштабный дьявольский план, направленный на разрушение России. Новый российский нарратив подпитывается из любых источников. Войны в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии, угроза со стороны «Исламского государства», частные аэрокосмические компании, «сланцевая революция», интернет, социальные сети, iPhone, Голливуд, образовательная система США, заманивающая лучших студентов со всего мира, — все это, согласно искаженной логике многих россиян, неопровержимо доказывает существование заговора против России.
Однако не совсем ясно, почему до недавних пор Россия мирилась с мировым господством США и интригами американского правительства. Еще сложнее объяснить, почему теперь Россия требует от США одобрения и уважения к своей политике (включая аннексию Крыма и гибридную войну на востоке Украины), если она продолжает считать США агрессором.
Продвижение нового нарратива неизбежно вернуло Россию к советской политике всепроникающей пропаганды, явной или скрытой. Разница только в том, что советское оружие было заряжено коммунистическими идеями, представлявшими смертельную угрозу для мира неограниченного, «дикого» капитализма 1920-х годов; сегодня российское информационное оружие заряжено ложью. Коммунизм пропагандировал мечту о всеобщем равенстве и справедливом распределении благ. Современная Россия использует оружие, призванное поразить саму систему подачи информации в западных демократиях. Если RT выступает под слоганом «Спрашивайте больше» (Question more), значит ли это, что общество должно больше спрашивать со своего правительства, и если да, то что именно? Коммунистический нарратив был связан с насущными проблемами общества; путинский нарратив нацелен на то, чтобы дискредитировать саму концепцию правды и воздействовать на общественное мнение.
Но самое главное — некоторые (если не все) виды вооружений, используемые Россией, направлены и против самой российской аудитории. Нарратив, предложенный Путиным, доминирует во всех российских государственных СМИ. Критики Путина не жалеют времени и усилий для разоблачения его лживых установок, однако, уделяя ему столько внимания, они лишь способствуют их распространению, и в итоге извращенный взгляд Путина на мир обретает еще больший вес.
«Арсенал демократии»
Ответ западных медийных организаций, таких как Совет управляющих по вопросам вещания (BBG) в США или Всемирная служба Би-би-си в Великобритании, выглядит не очень убедительно: они тратят уйму времени на «объяснение правды» и оспаривание картины мира, предлагаемой Кремлем. Вместо того чтобы действовать упреждающе, они реагируют на информационные атаки со стороны России постфактум, рассчитывая на то, что их «правда» станет противоядием против кремлевской лжи.
Поскольку западная культура располагает к саморефлексии, подобное «отравление» нарратива стимулирует дискуссию на тему «Что Запад сделал неправильно в отношении России?». Ошибок здесь было допущено немало, но вернуться в прошлое и исправить их нельзя. Однако история должна стать для Запада уроком, как избежать повторения подобных ошибок в будущем. Тем не менее вопрос остается открытым: почему Россия снова и снова заставляет Запад, и в особенности США, терпеть неудачу?
В идеале Кремль нужно просто игнорировать. Западу следует объявить ему своего рода информационный бойкот (еще лучше, если редакторы объявят такой бойкот российскому контенту)
Иногда «заряженные слова» оказываются убедительнее всего. Путин не может нажать на «кнопку перемотки» и вернуть Милошевича в Белград или воскресить Саддама Хусейна. Не настаивает он и на том, чтобы Евросоюз и НАТО исключили из своего состава восточноевропейские страны. Главный его посыл с самого начала правления заключался в следующем: «не мешайте моей политической власти, не бросайте мне вызов в моей стране, не содействуйте политическим и гражданским силам, способным предложить альтернативу существующему порядку».
Напуганный украинским переворотом 2004 года и потрясенный «арабской весной», Путин консолидировал все имевшиеся в его распоряжении СМИ и открыл огонь по Западу. Его «послание» можно сформулировать так: «Держитесь подальше от меня и моего народа». Этот момент стал для него переломным: Путин потерял контроль над собственным нарративом. Нарратив овладел им, как и миллионами россиян, которые слишком долго подвергались воздействию его оглушительной пропаганды.
Арсеналы информационной войны наращиваются по обе стороны баррикад. Россия остается любимой целью воинственно настроенных вашингтонских «ястребов» — таков ментальный пережиток холодной войны. (Их опасения в некоторой степени обоснованны: Россия до сих пор обладает значительным ядерным арсеналом, а значит, теоретически представляет угрозу для безопасности США.) Российское правительство отстаивает нелиберальные, а порой открыто ксенофобские социальные установки и ценности, за что подвергается критике «слева». Путинская Россия вернулась к терминологии «сфер влияния», и это пугает страны бывшего СССР и их соседей. Западные политики развернули кампании, направленные на ограничение российского влияния за рубежом, или пытаются поддержать оппозиционные силы в Москве. Журналисты наводнили западные СМИ разоблачительными историями о преступлениях путинского режима — реальных или вменяемых ему в вину. Обозреватели возвращаются к риторике, которая в последний раз использовалась сенатором Джозефом Маккарти; только вместо прежней «красной угрозы» говорят об угрозе путинской России. Подобные ответные меры по большей части (если не всегда) оправданны и бесхитростны: люди на Западе действительно видят агрессию, исходящую со стороны Москвы. Однако, по мнению Кремля, эти меры, разумеется, тщательно спланированы Белым домом или Госдепартаментом США.
В сложившихся обстоятельствах Западу необходимо понять, что пришло время, выражаясь словами Рузвельта, задействовать «арсенал демократии». Но последнее, к чему Запад должен прибегнуть, — использовать против россиян то же оружие, что и Кремль, то есть распространять отвратительную дезинформацию в ответ. Говорить правду о российских бедах, в том числе о коррупции, — тоже не решение проблемы. Расследованиями и разоблачениями должны заниматься российские журналисты и сознательные граждане. Демонизация Путина также неэффективна, поскольку она воспринимается в России как предательство и лишь усиливает чувство национального унижения.
Чувствовать себя объектом лживой пропагандистской кампании несправедливо и неприятно, но единственный разумный и конструктивный ответ на нее — всячески избегать эскалации конфликта. Агрессивному нарративу Путина нужно противостоять — он просто требует ответных действий. В прошлом году в ответ на вмешательство России в украинский кризис западные страны ввели санкции против ряда российских граждан и компаний, однако эта мера как ничто другое способствовала укреплению путинского нарратива. Когда западные СМИ вслед за лидерами своих стран начинают высмеивать Путина как ужасного злодея, они только подливают масла в огонь.
В идеале Кремль нужно просто игнорировать. Западу следует объявить ему своего рода информационный бойкот (еще лучше, если редакторы объявят такой бойкот российскому контенту). Оставшись без внимания, этот монстр — созданная Путиным пропагандистская машина — будет вынужден «пережевывать» старые аргументы и в конце концов исчахнет. Действительно ли путинская Россия угрожает США и Европе? Любой компетентный аналитик ответит на этот вопрос отрицательно. Ядерная угроза, по сути, существует лишь в теории. Имеющихся у России обычных и гибридных видов вооружений достаточно для поддержания местного конфликта, но их использование создаст гораздо больше проблем для самой России, чем для НАТО. Многие обозреватели не понимают, что у регулярной российской армии огромные проблемы: она недостаточно укомплектована и посредственно оснащена; ее возможности для получения и обработки разведданных ограничены; боевой дух весьма сомнителен. Недооценивать экономический и торговый потенциал России, конечно, не стоит, но крупномасштабную торговую войну ей не пережить.
Чем меньше у Путина будет поводов «подпитывать» свою паранойю, тем скорее изоляция России повлияет на его политику. В этой связи всем западным СМИ следует применить циничный подход: если Кремль хочет быть упомянутым в западных новостях, высказать мнение или похвастаться достижениями, он должен платить за такую возможность как за рекламу. По сути, к любой информации, поступающей из Кремля, следует относиться как к пропаганде, подобной той, которую распространяет RT или которую можно услышать от некоторых маргинальных европейских политиков, пытающихся ввести западную общественность в заблуждение. Подобные ограничительные действия со стороны западных массмедиа будут вполне оправданны, ведь они позволяют предотвратить пропаганду у себя дома.
Впрочем, здесь должно быть одно важное исключение. Этот бойкот не должен распространяться на новости, связанные с соблюдением прав человека в России. Звучит знакомо? Разумеется, ведь это точная копия практики, применявшейся западной прессой в соответствии с Хельсинкскими соглашениями. Советскому Союзу было что сказать (и возможностей для этого у него было гораздо больше, чем у сегодняшней России), но он все равно ничего не смог противопоставить подобному бойкоту.
Информация может использоваться в качестве оружия, и оно может больно ранить. Но еще болезненнее отсутствие информации. Быстро реагирующая, тактическая политика Путина пострадает куда больше, если никто не будет говорить о ней, слушать и критиковать ее. Пусть такой подход может показаться ошибочным с точки зрения пуристской концепции Липпмана (предполагающей освещение событий со всех сторон), он, тем не менее, наследует «теорию сдерживания», предложенную Джорджем Кеннаном. Ложь и дезинформация могут, безусловно, раздражать такие демократические институты, как свободная пресса, но последнее, что следует делать Западу, — это ради «баланса мнений» участвовать в распространении конспиративных теорий Кремля. На Западе достаточно собственных последователей теорий заговора, и ни одно из уважаемых СМИ не занимается этой проблемой.
Что касается вышеупомянутых BBG, Би-би-си и Deutsche Welle (институты, созданные на Западе для оказания влияния на недемократические государства, в том числе на Россию), то они должны задействовать самое мощное оружие демократии — демонстрировать возможности, которые рождаются из стремления к нормальной жизни, свободе и счастью. В России таких возможностей пока недостаточно.
