Азиатский поворот

По данным «Прогноза развития энергетики мира и России до 2040 года» – масштабного исследования, подготовленного экспертами Института энергетических исследований (ИНЭИ) РАН и Аналитического центра при правительстве РФ и опубликованного в апреле этого года, – следующие 30 лет в энергетике можно по праву считать «эрой газа». Несмотря на огромные запасы газа, Россия, по мнению авторов доклада, может упустить возникающие в связи с этим новые возможности.

Согласно базовому сценарию, в ближайшие 10–15 лет Россия может сократить экспорт нефти и газа более чем на 20%. Вклад нефтегазового экспорта в ВВП страны снизится на треть, что может привести к замедлению экономического роста в размере одного процентного пункта ВВП (626 млрд руб., или порядка $20 млрд). Однако, учитывая замедление экономического роста и потребления в развитых странах и революционные сдвиги в мировой энергетике («сланцевая революция», переход на транспорт на газе, развитие технологий по производству жидкого топлива, газовых гидратов и пр.), эксперты ИНЭИ не видят оснований для экстремальных прогнозов. Для России, по их расчетам, наиболее вероятным представляется «умеренно неоптимистичный» сценарий.

Тревожные сигналы были наконец услышаны российскими чиновниками. В конце апреля Минэнерго открыто признало, что перед Россией стоит реальная угроза потери конкурентоспособности на мировых рынках. За последние годы добыча трудноизвлекаемой нефти в мире выросла с 1% до 19%, доля добычи на шельфе достигла 30%, а доля сжиженного природного газа (СПГ) в ближайшее время превысит 40%. Однако структура нефтегазовой отрасли России не соответствует технологическим тенденциям мирового рынка. Россия отстает от ведущих энергетических стран по всем новым направлениям. По самым оптимистичным прогнозам, чтобы догнать лидеров новых направлений на энергетическом рынке, у России уйдет не менее десяти лет.

 

Подписание азербайджанского соглашения

 

Для преодоления растущего отставания власти приняли стратегическое решение – развивать шельфовую добычу и производство СПГ, поставки которого будут ориентированы на азиатские рынки. Новое направление в энергетической стратегии России получило негласное название «азиатский поворот».

 

Проигрыш монополии

Однако, согласно принятому в 2006 году закону «Об экспорте газа», исключительным правом на экспорт газа владеет собственник единой системы газоснабжения, а именно «Газпром». Все российские компании, желающие экспортировать газ, обязаны это делать через российского газового монополиста, переговоры с которым нередко заводят в тупик даже самых энергичных менеджеров. В контексте «азиатского поворота» России экспортная монополия «Газпрома» создавала «узкое горло» для развития экспорта на восточном направлении. Хотя этот вопрос имеет стратегическое значение для российского ТЭКа, проблему удалось решить далеко не сразу.

В конце 2000-х, несмотря на вполне стабильное положение «Газпрома», Владимир Путин, который, несомненно, является ключевой фигурой в управленческих решениях компании, начал поощрять других газовых производителей. Как отмечали аналитики, это было сделано для того, чтобы, с одной стороны, подстегнуть диверсификацию газового рынка России и снизить зависимость страны от газового экспорта, а с другой – стимулировать саму компанию, эффективность которой стала вызывать вопросы.

В рамках этой стратегии в 2009 году структуры Геннадия Тимченко, владельца энергетического трейдера Gunvor и близкого друга Путина, приобрели 23% акций второго по величине газового производителя в России – компании НОВАТЭК (в 2006 году пакет акций НОВАТЭКа в размере 19,9% был приобретен самим «Газпромом»). При участии Тимченко НОВАТЭК начал активно развиваться и в течение двух лет приобрел контрольные пакеты акций таких перспективных компаний, как «Ямал СПГ», «Северэнергия» и «Сибнефтегаз». По итогам 2012 года доля НОВАТЭКа в общероссийской добыче газа выросла до 9%, во внутренних поставках – до 16%.

Длительная борьба независимых производителей за возможность продавать газ за рубеж увенчалась первой победой в июле 2012 года. Победителем стал именно НОВАТЭК, заключивший контракт на 6 млрд евро на поставку газа в Германию. Это было первое экспортное соглашение подобного рода в корпоративной истории России.

Произошедшее в 2012 году повышение налога на добычу полезных ископаемых для независимых поставщиков стало еще одним аргументом в пользу НОВАТЭКа, поскольку «Газпром» традиционно оправдывал свою монополию на экспорт в том числе более высокой налоговой ставкой. Тогда же о теоретической возможности либерализации экспорта заговорили в правительстве, и уже осенью НОВАТЭК официально обратился в Минэнерго с запросом о либерализации экспорта СПГ.

 

Игорь Сечин (слева) и Владимир Путин

 

Идея либерализации обрела реальные очертания после того, как в конце минувшего года к лоббированию экспорта СПГ подключилась «Роснефть». Безусловно, подобные действия госкорпораций в России не предпринимаются без предварительного одобрения главы государства. В начале 2013 года дискуссия о либерализации экспорта вышла на официальный уровень, получив поддержку Минэнерго и лично Путина. Впрочем, речь шла только о либерализации поставок СПГ: вопрос об отмене монополии на экспорт трубопроводного газа пока публично не обсуждается.

Как обещали в Минэнерго, окончательное решение о либерализации СПГ будет принято до конца года. В сентябре поправки к закону «Об экспорте газа» рассмотрят в Госдуме и, скорее всего, примут. Под вопросом пока остается порядок доступа независимых производителей к экспорту СПГ: будут ли их пускать только на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), разрешат ли экспортировать газ по определенным квотам или позволят конкурировать с «Газпромом» по всему миру, включая Европу.

 

Демарш «Роснефти»

Выход «Роснефти» на рынок экспорта СПГ всколыхнул дискуссию о возможной конкуренции между ней и «Газпромом». Официально вопрос о конкуренции между двумя госкорпорациями не обсуждается: в теории каждая компания должна будет работать на своем участке и не мешать другой. Подобные заверения вполне логичны, учитывая, что обе корпорации имеют государственное участие. В случае конфликта за ключевым собственником останется последнее слово.

Однако в условиях глобальных изменений на мировом энергетическом рынке и слабеющих позиций «Газпрома» можно предположить, что определенного противостояния между «Роснефтью» и «Газпромом» избежать не удастся. Это следует как из стратегии развития «Роснефти», так и из далеко идущих амбиций ее руководителя Игоря Сечина, за последний год превратившегося из кремлевского «серого кардинала» во влиятельную публичную фигуру. Сразу после назначения на пост президента «Роснефти» в мае прошлого года Сечин объявил о планах расширения газового бизнеса компании. И начал их методично реализовывать.

Покупка ТНК-BP, состоявшаяся осенью 2012 года, не только сделала «Роснефть» крупнейшей нефтяной компанией в мире, но и значительно увеличила ее газовые активы. В структуру ТНК-BP, например, входит компания «Роспан», разрабатывающая крупные газовые месторождения на Ямале – Восточно-Уренгойское и Ново-Уренгойское (производят 3,5 млрд кубометров газа в год).

Эти газовые активы были переданы в управление «Итере», контрольный пакет которой «Роснефть» приобрела еще в феврале 2012 года. А уже в мае 2013-го «Роснефть» довела свою долю в «Итере» до 100%. До того как «Роснефть» проявила интерес к этой компании, «Итера» была единственным в России независимым газовым производителем. По итогам консолидации газовых активов «Роснефть» почти на треть увеличила свое производство газа и вошла в тройку крупнейших газовых производителей России, уступая только «Газпрому» и НОВАТЭКу. В планах компании к 2020 году нарастить производство газа в 2,5 раза, до 100 млрд кубометров.

В свете «азиатского поворота» российского ТЭКа «Роснефть» рассматривает страны АТР в качестве основного рынка сбыта. Прежде всего компания рассчитывает на развитие своих проектов на Сахалине. С 2005 года «Роснефть» работает над шельфовым проектом «Сахалин-1» (в рамках соглашения о разделе продукции). «Роснефти», индийской ONGC и японской SODECO в нем принадлежит по 20%, американской ExxonMobil – 30%. В начале года «Роснефть» договорилась с ExxonMobil о строительстве завода по сжижению газа, ресурсной базой для которого станет как раз «Сахалин-1», а также ряд других лицензионных участков «Роснефти» на Дальнем Востоке. Завод, строительство которого оценивается в $7 млрд, будет построен к 2018–2019 году.

 

Чаяндинское газовое месторождение

 

В июне на Петербургском экономическом форуме «Роснефть» подписала соглашение c японскими компаниями Marubeni Corporation и Sakhalin Oil and Gas Development, а также с нефтетрейдером Vitol об экспорте СПГ на рынок АТР. Таким образом, компании осталось только дождаться официальной либерализации экспорта СПГ.

Второе направление, куда распространяются амбиции «Роснефти», – это арктический шельф, запасы которого, по расчетам Агентства энергетической информации США, оцениваются более чем в 400 млрд баррелей нефтяного эквивалента (это порядка 22% мировых запасов углеводородов). Причем до 80% этих залежей составляет именно газ. В общей сложности «Роснефть» получила от Роснедр 43 лицензии на разработку шельфа. Впрочем, работа на арктическом шельфе для «Роснефти» – пока что вопрос отдаленного будущего. Аппетиты «Роснефти» скорее объясняются общей стратегией компании: застолбить как можно больше участков, а разбираться с ними уже потом.

Планы «Роснефти» не ограничиваются участием в разработке только российского шельфа – компания рассматривает возможность участия в проектах по всему миру. В начале года «Роснефть» договорилась с правительством Венесуэлы об освоении газового месторождения Mariscal Sucre совместно с национальной компанией PDVSA. Среди других мировых крупных интегрированных компаний, претендовавших на участие в проекте, фигурировал и «Газпром», однако стороны не смогли договориться. «Роснефть» проявила большую гибкость и уже в июле этого года подписала соглашение с PDVSA о реализации газовых проектов на шельфе Венесуэлы. Впрочем, интерес «Роснефти» в этом регионе обусловлен скорее политическими причинами, нежели реальной экономической выгодой.

В июле Сечин также успел провести встречу с министром нефти Ирана Рустамом Касеми о налаживании двустороннего диалога в сфере добычи газа и СПГ (согласно «Статистическому обзору мировой энергетики», подготовленному BP в 2013 году, Иран занимает первое место в мире по доказанным запасам топлива, обгоняя Россию). В контексте весьма сложных отношений Ирана с Западом и существующего эмбарго со стороны США и ЕС «Роснефть» опять же пытается укрепить политические связи Ирана с Россией, а также сыграть на опережение: когда другие энергетические компании наконец придут в Иран, «Роснефть» уже будет иметь на этом рынке прочные позиции.

Последним на сегодняшний день шагом в наступлении «Роснефти» на газовый сектор стал недавний визит Сечина в Азербайджан и подписание соглашения о сотрудничестве «Роснефти» с Государственной нефтяной компанией Азербайджана (ГНКАР). В частности, компании планируют создать совместное предприятие на паритетных началах для добычи и экспорта углеводородов. При этом интересы «Роснефти» не ограничиваются только нефтяным бизнесом. Предполагается, что «Роснефть» может войти в крупнейшие газовые проекты Азербайджана – Апшерон и «Шах-Дениз-2».

 

Проект «Сахалин-1»

 

Этот ход «Роснефти» также стратегический. С 2006 года в Азербайджане запущена добыча на шельфовом проекте «Шах-Дениз», оператором которого является BP. В июне участники консорциума (помимо BP в него входят Statoil, Total, NICO, Turkish Petroleum Overseas, ГНКАР и ЛУКОЙЛ) наконец определились, что поставлять азербайджанский газ в Европу будет Трансадриатический газопровод, который пройдет через Азербайджан, Грузию, Турцию, Грецию и Албанию до Италии и станет прямым конкурентом «Южного потока» – строящегося трубопроводного проекта «Газпрома» и ENI. Это означает, что примерно через пять лет двум газопроводам придется конкурировать за рынки Балкан и Южной Европы.

Поскольку по всем прогнозам Азербайджан в ближайшем будущем ожидает энергетический бум, желание «Роснефти» получить долю пирога вполне понятно. В 2016–2017 годах должна начаться вторая стадия освоения месторождения – проект получил название «Шах-Дениз-2», – и к нему может присоединиться «Роснефть». Тот факт, что на подписании соглашения присутствовали и Путин, и президент Азербайджана Ильхам Алиев, говорит о том, что это желание «Роснефти» имеет поддержку на самом высоком уровне. Учитывая, что азербайджанский газ рано или поздно станет прямым конкурентом газпромовского газа в Европе, внедрение «Роснефти» в азербайджанские нефтегазовые проекты позволило бы Путину держать руку на пульсе в геополитически важном регионе.

 

Уступки «Газпрома»

На протяжении последнего десятилетия «Газпром» являлся одновременно хребтом и «священной коровой» политического режима, созданного Владимиром Путиным. После прихода к власти Путин быстро сменил руководство, поставив во главу крупнейшей госкорпорации своего друга и коллегу, мало кому известного на тот момент Алексея Миллера. Путин построил «вертикаль власти», опираясь на ресурсы «Газпрома». И до недавнего времени любая критика в адрес корпорации вызывала в Кремле «тефлоновый эффект»: Путин неизменно защищал ее от повышения налогового бремени, антимонопольных расследований, нападок Еврокомиссии, членов российского правительства и бизнес-сообщества.

При этом за последние пять лет капитализация «Газпрома» упала почти в четыре раза и продолжает снижаться. Финансовая эффективность «Газпрома» также под вопросом: в первой половине 2013 года прибыль компании сократилась на треть. Доля европейского рынка компании (для 27 стран ЕС) упала с 47% в 2003 году до 34% в 2012-м. Менеджмент «Газпрома» регулярно упрекают в инертности и отсутствии стратегического видения отрасли.

Сегодня отрицать провалы «Газпрома» Путину становится все сложнее, и, возможно, в скором времени «Газпром» может потерять статус «неприкасаемого». Так, осенью прошлого года российский президент заявил о том, что правоохранительные органы проверят компанию на наличие коррупционных схем, в частности на завышение цен на трубную продукцию. А в мае этого года глава Счетной палаты Сергей Степашин отметил, что впервые за пять лет проведет проверку газпромовского бизнеса. Он также пообещал, что итоги аудита, которые будут опубликованы в ноябре этого года, будут «весьма интересными».

При этом у «Газпрома» продолжают возникать новые возможности для развития бизнеса. Так, на майском совещании правительства премьер Дмитрий Медведев заявил о том, что к 2020 году 50% российского транспорта должно перейти на газ. Собственно, эту идею два года назад выдвинул еще Путин, однако на бюрократические проволочки ушло более двух лет.

«Газомоторная революция» позволит «Газпрому» частично компенсировать потери на внешних рынках. Для развития этого направления уже создана отдельная компания «Газпром газомоторное топливо», которую возглавил экс-президент Российского футбольного союза Сергей Фурсенко, также являющийся близким другом и бывшим соседом Путина по дачному кооперативу «Озеро». Председателем правления и генеральным директором компании стал Виктор Зубков, бывший вице-премьер РФ и также близкий друг Путина. Компания уже заявила, что до конца года откроет 17 газовых автозаправок.

Однако и здесь «Роснефть» дышит в спину газовому монополисту. Как заявил Игорь Сечин, его компания полностью поддерживает идею перехода на газомоторное топливо и к 2020 году планирует открыть 1 тыс. газовых АЗС, инвестировав 60 млрд руб. (примерно $2 млрд). По мнению ряда экспертов, участие в «газомоторной революции» стало одним из условий доступа «Роснефти» к экспорту СПГ.

В итоге «Газпром», долгое время пассивно наблюдавший за успехами «Роснефти», наконец решил вступить в публичную дискуссию. Летом Миллер и Сечин обменялись взаимными уколами, оспаривая, какая из компаний важнее для России. Сначала они в достаточно резких тонах поспорили о том, кто из них крупнейший налогоплательщик. Затем «Газпром», перейдя в наступление, заявил, что ни одна другая российская компания, кроме него, не имеет достаточных мощностей и необходимого опыта для успешной работы на шельфе. Стоит отметить, что при этом первой российской компанией, приступившей к освоению шельфа, стал ЛУКОЙЛ, в 2004 году успешно начавший эксплуатацию Кравцовского месторождения на Балтике. «Газпром» об этом как-то забыл.

 

Проект «Ямал СПГ»

 

«Роснефть» не растерялась с ответом. На встрече с Путиным на морской платформе «Орлан» Игорь Сечин поведал об успехах «Сахалина-1» – первого шельфового проекта с участием России, вышедшего на стадию добычи. Впрочем, Сечин тоже слукавил: заслуги в освоении шельфа все же стоит отнести на счет партнера «Роснефти» – компании ExxonMobil.

Словесные баталии менеджеров двух компаний вряд ли свидетельствуют о начале серьезного раскола, однако в будущем противостояние «Газпрома» и «Роснефти», возможно, возникнет на Дальнем Востоке. У «Роснефти» в этом регионе уже создан существенный задел: как было отмечено, успешно работает проект «Сахалин-1», запланировано строительство завода СПГ и есть договоренности о поставках на рынок АТР. «Газпром» пока отстает с освоением азиатского направления. После заморозки Штокмановского проекта (СПГ с него планировалось поставлять на рынок США, что сегодня перестало быть актуальным благодаря «сланцевой революции») компания решила ускорить свою Восточную газовую программу.

Ее основными пунктами являются разработка Чаяндинского месторождения в Якутии, прокладка газопровода «Сила Сибири», идущего по маршруту Якутия–Хабаровск–Владивосток, и строительство завода СПГ на Дальнем Востоке. Программу планируется завершить в 2017–2018 годах. По оценкам «Газпрома», ее стоимость составит $45 млрд, однако эксперты считают эту цифру заниженной, называя сумму в $60 млрд. На сегодня программа является одним из самых дорогостоящих газовых проектов в мире, в целом вызывая вопросы об эффективности и целесообразности.

Как отмечает аналитик Владимир Милов, в газовой отрасли существует «высокая концентрация специальных интересов, людей, которые зарабатывают на принятии тех или иных масштабных решений сомнительного экономического качества. Часто бывает так, что принимается решение, делается проект, в него вкладываются деньги, а затем он стоит невостребованный». Инвестиционное решение по Восточной программе было принято, однако у «Газпрома» до сих пор не заключены контракты с будущими покупателями. Переговоры с Китаем о поставках газа продолжаются несколько лет, и до сих пор нет ясности о том, какая цена может устроить обе стороны.

 

Совладельцы НОВАТЭКа Леонид Михельсон (слева) и Геннадий Тимченко

 

Изменение конъюнктуры на европейском рынке также ослабило позиции «Газпрома», вынудив компанию проявить большую гибкость в ценовой политике. В начале лета «Газпром» впервые исключил из своих контрактов условие take or pay, которое вынуждало клиентов покупать минимальный объем газа, даже если они его не выбирают, или платить штраф. Первым поставщиком, сумевшим договориться о новых, более благоприятных условиях долгосрочного контракта с «Газпромом», стала крупнейшая французская энергетическая компания GDF Suez. Аналогичные условия уже запросили и другие европейские поставщики: Econgas, Wingas, ENI.

Реализация норм Третьего энергетического пакета Евросоюза также не добавляет «Газпрому» радости. Как сообщает «Коммерсантъ», в Минэнерго уже готовятся рекомендации, как структурировать поставки российского газа в Европу, в случае если новые трубопроводы «Газпрома» («Северный поток» и «Южный поток») не удастся вывести из-под действия этих норм. По неподтвержденной информации, всерьез рассматривается вариант привлечения к транспортировке газа прямых конкурентов «Газпрома».

 

Патовая ситуация

На встрече с Владимиром Путиным в апреле этого года совладелец НОВАТЭКа Геннадий Тимченко обсуждал перспективы газовой отрасли. Как Тимченко позднее заявил в интервью газете Neue Zurcher Zeitung, «Газпром» хочет сохранить монополию и ничего не менять. «У них заключены долгосрочные контракты со странами-потребителями в Европе. Но мы бы тоже охотно работали с теми наценками, которые есть у “Газпрома”». Более того, в разговоре был поднят вопрос о разделении добывающих и транспортных активов газового монополиста. Впервые эта идея была выдвинута в конце 1990-х с подачи МВФ, за нее выступало Минэкономразвития. Был разработан план о реструктуризации компании к 2004 году. Однако он встретил мощное сопротивление со стороны главы «Газпрома» Алексея Миллера, и к 2006 году идея разделения компании была окончательно похоронена.

Сегодня благодаря совместным усилиям Тимченко и Сечина, а также инертности самого «Газпрома» вариант разделения «Газпрома», как сообщает «Коммерсантъ», «вынесен на высокий уровень». На фоне происходящего возобновились слухи о возможной отставке Алексея Миллера, которые, правда, пока не нашли подтверждения в реальности. Очевидно одно: реформы газовой отрасли в ближайшее время не избежать. Глобальные изменения на мировом газовом рынке, с одной стороны, и необходимость повышения налоговой нагрузки для отрасли для покрытия растущих инфраструктурных и социальных расходов правительства – с другой, делают реформу неотвратимой.

Открытым остается вопрос, кто будет лоббировать реформу. На сегодняшний день это может делать, пожалуй, один человек – Игорь Сечин, глава крупнейшей нефтяной компании в мире, обладающий значительным политическим капиталом и серьезным административным ресурсом. И от того, как поведет себя «Роснефть» в ближайшее время, будет зависеть, нарушится ли система сдержек и противовесов в российском ТЭКе.

Излишняя энергичность «Роснефти», а также игра ее руководителя в «стратегию и политику» может дестабилизировать нефтегазовый сектор. Учитывая крупную долговую нагрузку компании после приобретения ТНК-BP, «Роснефть» идет на серьезные риски, проводя экспансию в газовый сектор и жадно захватывая шельф. «Роснефть», не говоря о проседающем по всем направлениям «Газпроме», скорее всего, отложит освоение Арктики на десятилетия. А в условиях государственной монополии на лицензирование шельфа независимым производителям придется иметь дело с падением добычи на старых месторождениях без возможности увеличить ресурсную базу. В итоге проиграть могут все.