Реформа образования привнесла немало хаоса в сложную ситуацию с общеобразовательной системой России. Пережитки советской школы смешиваются с издержками политической вертикали и перекосами самой реформы. Московский журналист Ольга Мельникова на своем примере изучила проблемы нынешних школ.
Последняя реформа образования в России предполагает введение единого государственного экзамена (ЕГЭ), переход на Болонскую систему высшего образования, сокращения учительского и преподавательского состава, а также числа вузов. Фото: Shutterstock
В октябре мои дети пошли в школу в Испании. Документы для учебы я начала оформлять еще в августе, и пока мы ждали учебную визу, я решила, что сентябрь они могут поучиться в своей обычной, московской школе. Решение об учебе в Испании было продиктовано ситуацией в России, причем в большей степени — в российской системе образования.
Начну с того, что старший сын начал учиться в обычной школе, причем не в отдаленных районах Москвы, а чуть ли не в центре, на «Динамо». Проблемы начались с первого дня: классы переполнены, половина детей плохо говорит по-русски, учителя кричат, в каком-то классе обнаружились вши. В общем, на третий день сын сбежал из школы и пешком пришел ко мне в редакцию. Но больше всего меня удивило то, что его классная руководительница даже не заметила отсутствия ребенка. Хотя к моменту, когда я до нее дозвонилась, прошла пара часов.
Думаю, классная дама невзлюбила меня еще на собеседовании при приеме сына. «Что-то ваш сын плохо читает и считает», — заявила она с претензией. Я честно призналась, что не учила ребенка ни тому ни другому. Любые обязательные занятия портили наши отношения, и я решила, что отношения важнее, поскольку они, надеюсь, будут длиться дольше учебы. Классная дама помолчала, а потом задала вопрос, который я часто слышу от учителей: «Вы мама или кто?».
Я мама, но не понимаю, почему обучать детей бегло читать и считать в пределах сотни должна именно я. Чем они тогда будут заниматься в начальной школе? Совершенствоваться в этих навыках?
В конце года сына признали неспособным учиться и записали в класс для слабых. Настроение у него начинало портиться уже днем в воскресенье. Если менять школу, то на лучшую в районе, решила я. Выбор пал на языковую спецшколу. Еле уговорила директора взять сына, которому пришлось заниматься все лето и во второй раз пойти в первый класс. Мне же пришлось два года преподавать в кружке юного журналиста для старшеклассников. Кружок был по четвергам, и настроение у меня начинало портиться уже в среду днем. Представьте себе подростков, напичканных заученными фактами из учебников, гложимых тщеславием и желанием порисоваться друг перед другом. Мне не хотелось публично унижать детей, а карательных мер в виде двоек в моем распоряжении, к сожалению, не было. Я сбежала при первой же возможности.
Однако при правильном подходе в школе оказалось, что сын небезнадежен. Впрочем, также стало ясно, что успехи учеников невозможны только за счет мастерства педагогического состава. Для достижения высоких показателей в процесс учебы активно втягивают родителей. За все мои десять лет учебы моя мама не посещала школу столько раз, сколько я успела побывать там всего за одну четверть. Преподаватели иностранных языков звонили мне чаще, чем некоторые приятельницы. Вскоре я стала узнавать учителей сына по голосам. Невольно задумаешься: вот у меня двое детей, а у учителей в каждом классе под тридцать человек. Если они так плотно общаются со всеми родителями, где же у них берутся силы на преподавание?
Я прекрасно понимаю, что учителя — жертвы последней реформы образования. Их зарплаты напрямую зависят от оценок учеников. «Вот получишь двойку в году, и я останусь без премии», — прямым текстом заявила весной учительница моему младшему сыну
Через год в школу пошел младший сын. До этого он два года ходил на подготовительные курсы при школе, которые, как я надеялась, помогут ему успешно учиться. Ничего подобного, начался очередной круг ада.
Я меняла тактику: нанимала и увольняла репетиторов, делала с детьми уроки, проверяла домашнюю работу, время от времени вообще не участвовала в их учебе. Дружила с учителями, носила им конфеты, объясняла, что тройки меня вполне устроят.
На пятом году обучения старшего сына и третьем — младшего я поняла, что панически боюсь только звонков из школы. Даже когда я получила письмо из одной весьма авторитетной государственной структуры с известием об отстранении меня от одного редакционного проекта, охарактеризовав меня «как идеологически неподготовленного и враждебно настроенного редактора», я только усмехнулась и распечатала письмо на память. Но когда в телефоне высвечивается надпись «школа», я впадаю в оцепенение.
Я прекрасно понимаю, что учителя — жертвы последней реформы образования. Их зарплаты напрямую зависят от оценок учеников. «Вот получишь двойку в году, и я останусь без премии», — прямым текстом заявила весной учительница младшему сыну.
Я уверена, что педагоги с радостью превратились бы из «злых училок» в добрых, но система не позволяет. Более того, система постоянно держит их самих в напряжении, преподнося бесконечные сюрпризы. В прошлом году, например, о том, что на ЕГЭ по литературе вместо теста будет сочинение, стало известно всего за месяц до экзаменов. А ведь детей несколько лет подряд готовили сдавать тесты, а не писать сочинения.
Прошлым летом я задумалась, а не стоит ли перевести детей на заочное обучение или, может быть, кардинальным образом решить проблему? Когда на Украине загремели выстрелы, я приняла решение отправить их за границу.
Осталось перетерпеть только последний сентябрь. Дети пошли в школу, и меня сразу же вызвали к учительнице из-за старшего. Типичные претензии: джинсы, серьга в ухе, модная стрижка, ну и, наконец, драка (объяснял однокласснику, что Крым на самом деле не наш, а брать чужое плохо).
От приглашения прийти в школу я отказалась, зато посмотрела оглавление учебника по истории России и к своему удивлению не нашла в нем упоминаний о Киевской Руси. Киевские князья есть, а Киевской Руси нет. Между тем учительница истории попросила детей подготовить доклады о современной политике. Причем сделать его в виде презентации Power Point. Вы где-нибудь видели ученика начальной школы, который в состоянии такую презентацию подготовить самостоятельно? Но это отдельная тема.
Сын сделал доклад про Беслан и безапелляционно заявил учительнице: «Мама сказала, ровно десять лет спустя стыдно 1 сентября проводить урок истории и ни слова не сказать о Беслане».
А между тем испанская школа регулярно шлет мне письма. По привычке вздрагиваю каждый раз, когда вижу от них сообщение. Открываю, а там меню столовой на сентябрь с просьбой написать, есть ли у детей аллергия или какие продукты они категорически не любят. В другом письме секретарь сообщает, что в кабинете номер шесть сломался кондиционер, но его починили к 16 часам, приносим свои извинения. Или вот еще: из-за жаркой погоды занятия физкультурой будут проходить в бассейне. Просьба принести плавки, полотенце и обязательно крем от загара.
Вот уже пару недель как дети учатся в Испании. В первый день занятий я посетовала директору, что из-за задержки с визой детям пришлось пропустить почти месяц занятий. «Было бы гораздо хуже, если бы они приступили к учебе не в октябре, а после Нового года», — успокоил меня директор. На следующий день получаю письмо из московской школы. Мамы одноклассников младшего сына жалуются, что в школе обнаружились вши, а администрация делает вид, что проблемы нет. Почему-то даже не удивляюсь.
