Институт современной России

В этом году тема конференции ASEEES была заявлена как «Факт», чтобы подчеркнуть проблему информационных войн, развернутых Россией в Европе и США. Дезинформационная кампания Кремля проявляется в разных формах и контекстах, причем не только в СМИ.

 

Влияние России в Европе

Один из тактических приемов, используемых Кремлем, – это создание тесных связей с маргинальными, ультраправыми и ультралевыми силами на Западе, предоставление им финансовой поддержки и эксплуатация их недовольства политикой мейнстрима. Манипуляции Кремля обсуждались на первой панельной дискуссии ИСР «Русский мир в современной Европе: попытка более сильного влияния?», где свои исследовательские работы представили Питер Креко, директор Института «Политический капитал» (Венгрия), и Алина Полякова, помощник директора Центра Евразии Дину Патрисиу Атлантического совета (Вашингтон). Митчелл Оренстейн, профессор Пенсильванского университета, специалист по центрально- и восточноевропейской политике, выступил дискуссантом. Исследователь ИСР Борис Брук председательствовал в ходе дискуссии.

Представляя свою работу «Какофонное единство: как Кремль способствует интеграции и эффективности ЕС», Питер Креко сосредоточился на способах и механизмах, задействованных Кремлем в рамках кампании по распространению своего влияния в Евросоюзе. Один из ключевых механизмов – энергетическая политика (Европа является основным рынком для российского газа), но, по словам Креко, в последние годы он снизил свою эффективность, и этого можно было ожидать. Роль российского газа на европейском рынке стала уменьшаться, по мере того как «Газпром» злоупотреблял своей рыночной позицией.

Еще один способ оказания влияния – действовать через Европарламент. Креко заметил, что сегодня в нем порядка 20% пророссийских партий (в предыдущем созыве их было 8%). И это маргинальные партии – как ультраправые, так и ультралевые. И все же, несмотря на попытки России подорвать единую позицию ЕС в отношении антироссийских санкций, по мнению Креко, украинский кризис, наоборот, еще больше объединил Европу против Кремля. Еще одна причин российских неудач – сильная структура самого Евросоюза, которая позволяет эффективно блокировать попытки Кремля оказывать влияние на европейский политический процесс.

Выступавшая следом Алина Полякова продолжила дискуссию, представив свою работу «Выявление связей Кремль в европейских институтах». Назвав европейские партии, получающие финансовую поддержку Кремля (в том числе французский Национальный фронт и венгерский «Йоббик»), она отметила, что их связи с Кремлем носят не только экономический, но и идеологический характер. «Это в основном маргинальные партии», -- сказала Полякова, уточнив, что они набрали популярность только в последние годы, и их евроскептицизм сближает их с Кремлем. По данным Поляковой, в 2012-13 гг. поддержка Евросоюза снизилась с 60% до 40%, а кризис с беженцами, скорее всего, приведет к ее дальнейшему падению.

Третья участница дискуссии Екатерина Шульман, автор работы «Российская законодательная власть в процессе принятия политических решений», не смогла присутствовать на конференции, но ее исследование представил Борис Брук. По данным Шульман, в последние годы направление научной политической мысли претерпело определенные изменения. Внимание исследователей сместилось от «теории имитации» в сторону более глубокого изучения роли парламентов в недемократических или гибридных, авторитарно-демократических системах (иногда их называют «нелиберальными демократиями», используя термин, выдвинутый премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном). За последнее десятилетие российская Госдума превратилась в своеобразную административную биржу для политической элиты, а законодательный процесс – в своего рода «штамповку» законов по поручению исполнительной власти. Однако Шульман считает подобный подход упрощенным. «В некотором смысле режим функционирования Думы превращает реальный парламент в пародию. Принципиальная разница в том, что место общественных интересов и мнений электората в России заняли элитные группы и акторы: бюрократия разговаривает сама с собой, соревнуется сама с собой и использует политические институты для продвижения своих интересов», – отмечает Шульман в своей работе.

 

Дискуссионная панель ИСР о связах Кремля с ультраправыми силами в Европе. Слева направо: Митчелл Оренстейн, Питер Креко, Алина Полякова, Борис Брук. Фото: ИСР.

 

В ходе дискуссии Митчелл Оренстейн отметил, что Европа до недавнего времени не осознавала, что против нее с подачи России идет информационная война. Однако в прошлом году к этой проблеме оказалось приковано внимание как исследователей, так и политиков. Один из механизмов, задействованных ЕС для противостояния этой войне, –  санкции, однако, как отметил Оренстейн, «кнут, собравший всех членов ЕС воедино для поддержки санкций, – это США». Несмотря на заигрывания России с Францией после терактов в Париже и новые призывы к объединению для борьбы против ИГИЛ, все участники дискуссии согласились, что западные санкции против России будут продлены в январе 2016 году еще на шесть месяцев

 

Информация как оружие

На следующий день ИСР провел круглый стол, который полностью был посвящен теме конференции, – «Информационная война как оружие кремлевской битвы». В дискуссии приняли участие Марк Галеотти, профессор международных отношений Нью-Йоркского университета, Екатерина Мишина, приглашенный профессор политологии Мичиганского университета, Майкл Вайс, главный редактор The Interpreter и старший редактор The Daily Beast. Президент ИСР Павел Ходорковский выступил в качестве председателя круглого стола.

Последний год тема информационных войн активно обсуждается в академической среде, в экспертных центрах и СМИ. Исследованию этой темы была посвящена работа ИСР под названием «Угроза нереальности: информация, культура и деньги как оружие Кремля», авторами которой выступили Петр Померанцев и Майкл Вайс. На круглом столе Вайс отметил, что информационная война Кремля также повлияла на сирийский кризис. По его словам, на протяжении двух недель после начала российской военной операции в Сирии 90% российских авиаударов поражали цели, не имевшие отношение к ИГИЛ. «Даже ИГИЛ говорит, что Россия не бомбит их в Сирии», – подчеркнул Вайс. По его словам, кремлевская пропаганда не столько стремится улучшить образ России, сколько посеять сомнение и заставить людей сомневаться в своих убеждениях.

Марк Галеотти описал российскую пропаганду как «раковую мутацию», возникшую при использовании информации. Развязывая информационную войну, Кремль стремится обрести поддержку внутри Россию, но если люди при этом просто не будут интересоваться политикой, если в обществе возникнет апатия, этого тоже будет достаточно. Галеотти также отметил, что все правительства лгут своим гражданам, но разница между Западом и Россией в том, что в западных демократиях больше общественного контроля и подотчетности власти. По словам Галеотти, Запад наделал множество ошибок в отношениях с Россией и в собственной политике, и Владимир Путин пользуется этими ошибками.

 

Круглый стол ИСР, посвященных информационным войнам. Слева направо: Марк Галеотти, Майкл Вайс, Павел Ходорковский, Екатерина Мишина. Фото: ИСР.

 

Как отметила Екатерина Мишина, современная Россия не является первопроходцем в использовании законодательного процесса как инструмента информационной войны. Так, в Советской России первыми двумя законодательными документами, принятыми в качестве пропагандистских инструментов, были Гражданский кодекс 1922 года и сталинская Конституция 1936 года. Мишина также напомнила, что в 2000-е годы поворотным моментом в эволюции российской судебной системы стало решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), принятое в октябре 2010 года по делу Константина Маркина. ЕСПЧ удовлетворил иск Маркина против России, в котором тот называл решение об отказе ему в отпуске по уходу за ребенком (Маркин – одинокий отец троих детей) нарушением прав человека. С момента вынесения этого решения глава Конституционного суда России Валерий Зорькин начал пропагандистскую войну против Страсбургского суда, назвав его крайне политизированным институтом. Мишина заключает, что разнообразие пропагандистских инструментов, используемых Россией в проведении своего политического курса, приводит к тому, что между Россией и Европой растет стена.

 

Российская демократия онлайн

Третье мероприятие ИСР – панельная дискуссия «Российские демократические практики онлайн: мифы, факты, угрозы и возможности» – было посвящено цифровым демократическим инициативам в России. В дискуссии приняли участие Борис Брук, исследователь ИСР, и Денис Волков, социолог «Левада-центра». Директор ИСР Лидия Духович выступила председателем, а Ольга Хвостунова, политический аналитик ИСР и главный редактор imrussia.org, – дискуссантом.

Первым слово взял Борис Брук, представив свое исследование «Электронное участие “снизу”: российский опыт». Брук рассказал об использовании информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) и их значении в продвижении демократии, а также более подробно проанализировал ряд «инициатив снизу» российских активистов и организаций гражданского общества. По словам Брука, ИКТ играют огромную роль в создании новой публичной сферы, отличающейся от мейнстрима, куда не попадают альтернативные голоса. Это пространство позволяет гражданам вести диалог, принимать решения и в итоге может привести к трансформации общества. Несмотря на имеющиеся вызовы, подобные возможности гражданского участия (в том числе электронные), выходящие за пределы голосования на избирательном участке, остаются весьма значимыми.

Работа Дениса Волкова «Ограничения социальных сетей по мобилизации граждан и их и вовлечения в протестную активность» основана на опросах «Левада-центра» и анализе предпочтений россиян, связанных с выбором социальных платформ и политическим активизмом. По данным Волкова, порядка 60% россиян пользуются интернетом (75% в Москве) на постоянной основе, 40% пользуются соцсетями (53% в Москве). Наиболее популярными среди россиян являются Odnoklassniki.ru (45%) и VKontakte (33%), фейсбуком пользуются 11%, твиттером – 4%, инстаграммом – 2%. Волков отметил, что большинство российских активистом с либеральными взглядами используют фейсбук – именно эта социальная сеть сыграла важную роль в организации и координации протестов 2011-12 годов. В последнее время популярность также набирает твиттер.

В ходе последовавшей дискуссии Ольга Хвостунова отметила, что одной из ключевых проблем практик онлайн-демократии является противопоставление «демократии сверху» и «демократии снизу». В современной России государство не только пытается имитировать демократический процесс, но и навязывает имитационные практики сверху. В медийном пространстве, где ключевые СМИ контролируются правительством, практика запуска электронных «инициатив снизу» затруднена, а их эффективность ограничена. Еще одной проблемой является изолированность российских активистов. «Государство допускает существование нескольких независимых СМИ, чтобы у оппозиции был канал для выпускания пара, но при этом реального влияния на политический процесс они не оказывают», – отметила Хвостунова. Наконец, в последнее время Кремль начал предпринимать попытки взять под контроль российский сегмент интернета, который до недавнего времени был относительно свободным. Последние изменения в законодательстве, касающиеся, в частности, защиты персональных данных, могут подорвать все цифровые демократические практики в России, считает Хвостунова.

 

Внешняя политика и безопасность

Ряд мероприятий конвенции ASEEES были посвящены вопросам российской внешней политики, международной безопасности и торговли. Например, на панельной дискуссии «Злоупотребления системой “красных уведомлений” Интерпола в Российской Федерации и других странах бывшего СССР» выступал Тед Броммунд, старший исследователь Фонда «Наследие». Броммунд отметил, что Кремль манипулирует механизмами Интерпола, чтобы получить международные ордеры на арест («красные уведомления») против своих политических оппонентов, диссидентов и неугодных бизнесменов. По словам Броммунда, против таких злоупотреблений не существует практически никакой защиты, несмотря на то, что к данной проблеме приковывается все больше внимание.

На панельной дискуссии «Отношения России с Западом: неизбежный конфликт?» Памела Джордан, доцент Университета Южного Нью-Гэмпшира, рассказала о внешнеполитических последствиях вступления России в ВТО. Речь, в частности, шла о том, как Россия вела себя в переговорах и при разрешении торговых споров на протяжении первых трех лет после вступления в эту торговую организацию. Джордан проанализировала эти вопросы в контексте норм мировой торговли и геополитического соперничества России с западными странами.

Выступление Кимберли Мартен, профессора Колумбийского университета, было посвящено решению Запада о расширении НАТО. Она уделила особое внимание вопросу о том, могли ли отношения между Россией и Западом развиваться иначе, если бы НАТО не расширился на восток или расширился каким-либо иным образом. По мнению Мартен, еще до объявления о расширении НАТО во внутренней политике России уже наблюдались антизападные тенденции, однако именно факт расширения «усилил этот процесс, несмотря на то [НАТО] не являлся главной угрозой национальной безопасности России».

В рамках панельной дискуссии под названием «Российская внешняя политика в 1980-2015 гг.» Игорь Грецкий, профессор Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ), представил исследование об особенностях российской внешней политики до и после распада Советского Союза. По словам Грецкого, основным отличием советской стратегии было то, что она основывалась на неореалистическом подходе, была централизованной, непрозрачной и находилась под прямым контролем генерального секретаря. Министерству иностранных дел и парламенту отводилась чисто формальная роль. После распада СССР эти тенденции продолжились: в современной России полномочия президента были расширены, роль президентской администрации возросла. По мнению Грецкого, российская внешняя политика сохранила консервативный, советский взгляд на международные отношения, в котором наблюдается фиксация на провозглашении правовых принципов и соблюдении положений Хартии ООН.

Коллега Грецкого по СПбГУ Сергей Рац рассказал о вводе советских войск в Афганистан, отметив, что в то время военные чиновники придерживались разных взглядов на этот вопрос. Некоторые генералы армии считали советское участие в Афганской войне ошибкой, другие активно продвигали эту идею. По словам Раца, нынешним российским политикам стоит извлечь уроки из Афганской войны, учитывая участие России в сирийском конфликте.