Разруха, происходящая в некоторых отдельно взятых головах, в последние недели демонстрирует отчетливые признаки массового помешательства. Видимо, на фоне турбулентных декабрьских событий принцип «Чем хуже, тем лучше» обрел некую фатальную притягательность и стал триггером разнообразных событий, речей и законодательных инициатив. Выбор объектов анализа слишком широк, поэтому не в ущерб остальным новостям остановлюсь на недавних событиях в Чеченской Республике.

4 декабря в столице Чечни в столкновении с группой боевиков погибли 14 сотрудников чеченской полиции. Президент республики Рамзан Кадыров незамедлительно отреагировал, сказав, что гибель полицейских расценивает как гибель своих родных и поэтому будет жестко бороться с террористами. «Пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей. В Чечне будут отвечать! — заявил Кадыров. — За их убийство будет жестокий спрос с тех, кто потворствовал или не воспрепятствовал случившемуся, кто бы это ни был».

Нижеследующие слова также принадлежат Рамзану Кадырову: «если боевик в Чечне совершит убийство сотрудника полиции или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом. Это должны знать все, прежде чем направить оружие на сотрудника полиции или другого человека. Я никому не позволю проливать здесь кровь!» Увы, но слова эти не разошлись с делом: вскоре начались поджоги и сносы домов мирных граждан, родственники которых, по мнению властей Чечни, являются террористами. В эфире «Радио Свобода» 17 декабря 2014 года спецкор «Новой газеты» Елена Милашина сообщила, что уничтожено уже 12 домов. Офис сводной мобильной группы Комитета против пыток, правозащитной организации, работавшей в Чечне с 2009 года и пытавшейся обратить внимание на произвол, также был сожжен.

Заявления Кадырова вызвали шквал возмущения в СМИ и социальных сетях, который не привел к каким-либо осязаемым последствиям. Безрезультатными оказались и обращения активистов в органы, на которые действующим законодательством возложена высокая миссия оперативного и качественного расследования преступлений и защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 1 ФЗ «О Следственном комитете РФ» № 403-ФЗ), а также осуществления надзора за исполнением законов и соблюдением прав и свобод человека органами власти различных уровней, в том числе Следственным комитетом РФ (ст. 1 ФЗ «О Прокуратуре РФ» № 2202-1).

Так, 9 декабря глава Комитета против пыток Игорь Каляпин написал заявление в Генпрокуратуру и СК РФ на Рамзана Кадырова, пообещавшего выселять из республики родственников террористов и сжигать их дома. Надлежащей реакции на заявления Каляпина не последовало. С заявлением о признаках преступления, содержащихся в публичных высказываниях президента Чечни, в СК обратилась также Елена Милашина. В ответ корреспондент «Новой газеты» получила кафкианский документ, в котором сообщалось, что «в поступившем обращении отсутствуют какие-либо сведения об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления».

15 декабря 2014 года было опубликовано заявление Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, где выражалась обеспокоенность ситуацией, сложившейся вокруг Комитета против пыток. В заявлении также отмечалось, что член совета Игорь Каляпин обращался в правоохранительные органы с просьбой дать правовую оценку процитированным выше высказываниям Рамзана Кадырова. «Реагируя на это обращение правозащитника, глава Чеченской Республики заявил, что „некий Каляпин встал на защиту бандитов и их родственников“. В этой связи совет считает необходимым заявить, что защита законности не имеет ничего общего с оправданием террористов. Любые меры, направленные против такого безусловного зла, как терроризм, должны осуществляться в строгом соответствии с законом. Власть не может пользоваться средствами из арсенала террористов: иное означало бы их победу над Россией как правовым государством. В этом вопросе у государства и правозащитников не может быть расхождений во взглядах».

Это заявление также осталось без надлежащего ответа. Общественный резонанс нарастал, и 18 декабря на большой пресс-конференции президента России Ксения Собчак задала Владимиру Путину вопрос о правомерности высказываний Кадырова. Глава государства ответил в весьма обтекаемой форме, подчеркнув, что «нет и не может быть никакого другого подхода, кроме одного: в России все должны соблюдать действующие в нашей стране законы. Никто не считается виновным до тех пор, пока это не признано судом». При этом президент сослался на практику работы антитеррористических подразделений, свидетельствующую о том, что родственники тех, кто совершает теракт, знают об этом. «Но это не дает права, в том числе руководителю Чечни, на досудебные расправы», — отметил он.

Но навстречу шквалу возмущения правозащитников и СМИ накатила волна поддержки, зародившаяся в стенах Государственной думы. Как сообщили 19 декабря «Вести.Ру», «Депутаты Госдумы от „Единой России“ уверены, что ситуация в Чечне находится в правовых рамках, а сама республика является своего рода форпостом на пути терроризма». «Мы оцениваем ситуацию в Чеченской Республике как ситуацию в рамках правового поля, — заявил глава фракции „Единая Россия“ в Госдуме Владимир Васильев, комментируя заданный накануне президенту РФ вопрос об ответственности родственников террористов. — И мы сейчас хотим поддержать тех, кто в Чеченской Республике, рискуя и отдавая свою жизнь, борется с терроризмом, и дать им понять, что мы на их стороне, четко и ясно».

Чеченская легислатура оказанную поддержку оценила и отреагировала незамедлительно: по сведениям Regnum, чеченские парламентарии разделяют намерение Рамзана Кадырова ужесточить наказание, применяемое в отношении родственников террористов, в связи с чем собираются предложить пакет поправок в ФЗ «О противодействии терроризму». «После окончательной подготовки законопроекта мы внесем его на рассмотрение Государственной думы РФ. Виновные в пособничестве бандитам, даже если они родственники, являются соучастниками преступлений и должны быть наказаны соответствующим образом», — отметил спикер законодательного органа региона Дукуваха Абдурахманов.

Таким образом, в сухом остатке мы имеем следующее. Обращения и заявления в правоохранительные органы относительно поджогов и расправ над родственниками террористов либо вообще остаются без ответа, либо отклоняются. Президент произносит гладкие и правильные фразы, в которых отсутствует какая-либо оценка конкретных высказываний и событий, при этом отмечает, что руководителю Чечни никто не дает «право на досудебные расправы».

Фраза эта примечательна не только тем, что лишь в ней одной содержалась предполагаемая критика Рамзана Кадырова. Меня гораздо больше пугает термин «досудебные расправы». А что, послесудебные расправы у нас уже узаконены, я что-то пропустила? Упоминание того, что чеченскому президенту кто-то на что-то не дает право, — это тоже из жизни какой-то другой державы. Кадыров не нуждается в том, чтобы ему кто-либо предоставлял какие-либо права, — у него самообслуживание, он все необходимое берет сам. И как типичный представитель периода феодальной раздробленности он понимает лишь право сильнейшего. То, что в Чечне сейчас делают с родственниками террористов, именуя при этом подобные действия «наказанием», к современной концепции наказания никакого отношения не имеет. Согласно ст. 43 УК РФ, наказание — это мера государственного принуждения, применяемая по приговору суда «в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений».

Чеченские же расправы — это классика феодализма, где наказание всегда имело характер устрашения, чтоб другим неповадно было. То, что в сегодняшней Чечне в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора суда делают с родственниками предполагаемых террористов, в пространной редакции Русской Правды (основном источнике средневекового русского права) именовалось «поток и разграбление». Поток и разграбление применялись к лицам, совершившим разбой (ст. 7), «коневым татям» (ст. 35) и поджигателям гумна (ст. 83), причем наказанию подвергалось не только лицо, признанное виновным в совершении вышеперечисленных преступлений, но также его жена и дети.

Данный вид наказания первоначально означал изгнание преступника из общины и разорение имущества семьи. Впоследствии данная санкция была расширена и включила также порабощение виновного и членов его семьи. Искренне надеюсь, что при подготовке проекта поправок к ФЗ «О противодействии терроризму» чеченские законодатели все же будут использовать источники более современные и гуманные, нежели Русская Правда, Каролина и «Молот ведьм». Ибо пока все происходящее вызывает четкие ассоциации с феодализмом, и права и свободы человека соблюдаются в духе именно этой общественно-экономической формации.

Бессмысленно сетовать, что сложившаяся в Чечне ситуация свидетельствует об откровенных нарушениях положений Конституции и федерального законодательства РФ на территории республики. Гораздо страшнее то, что все это происходит с молчаливого одобрения Москвы, иначе в Чечне уже вовсю бы восстанавливался конституционный порядок. Просто сейчас это не нужно. Сейчас нужно, чтобы патриарх всея Руси наградил Дмитрия Киселева орденом преподобного Сергия Радонежского II степени «во внимание к усердным трудам во благо Церкви и Отечества», а чеченские добровольцы были готовы «выполнить боевую задачу любой сложности», чтобы «защитить Россию» от западной агрессии. А на тех, кому это не нравится, будь то в России или за ее пределами, в лучшем случае наплевать. Мы не ищем дешевой популярности. Как говаривал Калигула, Oderint, dum metuant — «Пусть ненавидят, лишь бы боялись».