Институт современной России

У Владимира Путина ишемический инфаркт? Президента «Роснефти» Игоря Сечина завтра уволят? Глава президентской администрации Сергей Иванов не ходит на работу? Президент Чечни Рамзан Кадыров отбивается от атак ФСБ? Это далеко не полный набор слухов, будораживших российскую общественность на протяжении последних двух недель. Опытные политтехнологи и PR-специалисты сходятся во мнении, что подобного ажиотажа не наблюдалось, пожалуй, за все 15 лет правления Путина. Эксперты говорят про «эмоциональный кризис» власти, журналисты указывают на дестабилизацию. Что же происходит на самом деле?

Вряд ли стоит разбираться, что из слухов, циркулировавших в медийном пространстве, правда, а что — вымысел. Ясно одно: система вошла в зону высокой турбулентности. И в этих условиях высветилась критично высокая зависимость стабильности режима от публичного присутствия в ней «национального лидера» — Владимира Путина. Стоило ему пропасть с телеэкранов на несколько дней, как страну охватила паника. Учитывая высокий общественный резонанс, спровоцированный его отсутствием, Путин вполне мог появиться и успокоить население, однако он этого не сделал. Отставив в стороне конспирологические теории, укажем на наиболее вероятную версию: просто не счел нужным. Скорее всего, Путин убежден, что у него есть дела поважнее, а страна неделю и без него проживет.

Среди таких важных дел, в частности, может быть растущая конфронтация между внутриэлитным группами влияния. Две абсолютно неприкасаемых ранее фигуры —Игорь Сечин и Рамзан Кадыров — вдруг стали подвергаться атакам со стороны других членов элит. Если раньше ни одно лицо из окружения президента не могло сравниться с Сечиным по уровню неформального влияния, то теперь множество источников, включая западные агентства (Bloomberg), одновременно заговорили об ослаблении позиций «серого кардинала» Кремля. На подобные мысли наводят также последние изменения в совете директоров «Роснефти», возглавляемой Сечиным: ряд близких ему людей заменяются на ставленников помощника президента Андрея Белоусова, чье влияние в последнее время значительно возросло.

Кадыров — вторая жертва кризиса управления в стране. Чеченский президент — фактически персональный гарант стабильности ситуации на Северном Кавказе, единственный глава субъекта РФ, чьи военизированные формирования выведены из-под влияния федеральных силовиков, и единственный, кому прощаются убийства врагов в центре Москвы. Исключительность его положения объясняется огромным значением чеченской темы для Путина — ведь именно с нее он начал свое восхождение на политический олимп. Долгое время замкнутость кадыровской системы на Путине гарантировала ее работоспособность.

Однако после убийства Немцова по этой железобетонной конструкции был нанесен сокрушительный удар: ФСБ «слила» российским СМИ информацию о причастности к преступлению Кадырова. Как писала «Новая газета», убийство Немцова — это «отчетливый сигнал Кремлю: „патриоты России“ устали ждать; врагов надо уничтожать; хватит медлить; если этого не сделаете вы, найдется, кому это сделать, но только тогда вы будете зависеть от нас и должны будете считаться только с нами; мы — та сила, которая защитит вашу слабость, и работа эта — по защите Родины от врагов, с которой не справляются ваши спецслужбы, должна быть по праву вознаграждена».

Тем не менее, на фоне атак ФСБ против Кадырова Путин награждает чеченского лидера орденом почета. Какой вывод при этом должна сделать российская элита? Не самый радужный. Кроме того, в этой ситуации обнажаются три тенденции внутри путинской системы управления. Во-первых, возможности для маневра у Путина явно сужаются: в войне между «своими» и «абсолютно своими» он явно выбирает второе. Наградив Кадырова, Путин по сути дал пощечину ФСБ, где и так давно накопилось раздражение инструментальной ролью, отведенной ей в условиях путинского режима. Во-вторых, становится очевидно, что Путин не всегда может и, вероятно, уже не хочет контролировать ФСБ. Так, президент не принял участие в недавней расширенной коллегии ФСБ, на которой ранее всегда присутствовал. Однако дистанцирование президента может быть воспринято ФСБ как сигнал к проявлению инициативы. В-третьих, среди элит нарастает страх, что Путин теряет управляемость страной в целом. Каков порядок его приоритетов? Какое место в этом списке занимают убийство лидера оппозиции, стабильность в Чечне и война чекистов против Кадырова? Отсутствие четкого понимания путинских приоритетов может привести к хаосу внутри элит, поскольку каждый начнет трактовать происходящее в свою пользу.

В ситуации конфликтующих информационных потоков отделить пропаганду от реальности становится все сложнее. Очевидно одно: близкие к Путину фигуры быстро и неконтролируемо теряют авторитет. На кого может опираться президент в сложившейся ситуации? На униженную ФСБ? На скомпрометированного и опасного Кадырова? На зарвавшегося Сечина? Или растоптанного Медведева? Своей политикой Путин довел систему до ситуации, при которой ему все сложнее выполнять роль арбитра. И это не что иное как следствие логики развития режима, построенного на ручном управлении и персональной власти. Можно предположить, что в нынешних условиях Путину придется либо уничтожать противников, либо отступать в поисках адекватных форм передачи власти.