В середине февраля в Москве был объявлен конкурс на концепцию памятника жертвам политических репрессий. Победители будут объявлены 30 октября, и ожидается, что памятник может быть возведен уже в 2016 году. Однако, по мнению писателя Александра Подрабинека, подобный шаг неразумен, учитывая, что политические репрессии в России продолжаются.
Памятник жертвам политических репрессий 1939-41 гг. во Львове. Фото: sakharov-center.ru
Последние 25 лет общество «Мемориал» продвигает идею создания памятника жертвам политических репрессий. Вопрос решается с трудом и занимает времени больше, чем это требуется для серьезных политических изменений в стране. Проще говоря, четверть века назад казалось, что политические репрессии остались в прошлом, а теперь, когда вопрос с памятником близок к разрешению, выясняется, что политические репрессии вернулись в нашу жизнь.
Вопрос об установке памятника решается в правительстве и администрации президента. Объявлено некое подобие конкурса проектов, и для памятника уже выбрано очень странное место на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца. Место ничем не примечательное, с темой памятника никак не связанное. Таких мест в Москве сотни. Никакого общественного обсуждения ни концепции памятника, ни места его установки нет, все решается кремлевскими начальниками. Общество «Мемориал» от всех этих вопросов мягко отодвинуто.
Некоторые пребывают в растерянности, другие — в недоумении, третьи пытаются убедить себя и других, что ничего особенного не происходит. Недавно в московском «Мемориале» состоялся круглый стол и дискуссия по поводу установки памятника. Организаторы встречи хотели выяснить различные точки зрения и прийти к общему выводу.
На круглом столе выступали архитекторы, скульпторы, культурологи, историки, журналисты, музейные работники, родственники погибших в сталинских лагерях. Мнения были очень разные — от категоричного неприятия установки памятника в настоящее время до безнадежного «они все равно сделают по-своему».
Архитектор Евгений Асс подверг убийственной критике методы проведения конкурса и выбор места для памятника. Другие говорили о невозможности ставить памятник жертвам политических репрессий в то время, когда подобные репрессии все еще продолжаются. Люди, так или иначе вовлеченные в орбиту официальной жизни, предлагали не заморачиваться на мелочах, и ставить таких памятников по всей России как можно больше.
Архитектурный критик Григорий Ревзин объяснял, что наличие политзаключенных сегодня — аргумент неубедительный, поскольку масштабы прошлых политических репрессий несравнимы с нынешними. Если бы г-ну Ревзину самому посчастливилось быть жертвой политических репрессий, он бы, вероятно, понял мудрость изречения, что даже один политзаключенный в стране — это уже много.
Председатель правления «Мемориала» Арсений Рогинский считает важным, чтобы памятник был установлен именно государством и от имени государства. Это, по его мнению, будет иметь большое общественное значение, как признание незаконности практики политических репрессий. Почему так важно, чтобы это признало именно государство, рациональному объяснению не поддается.
Власть расчетлива и цинична. Она не задумываясь поставит памятник жертвам политических репрессий и одновременно с этим запустит новый виток точно таких же злодеяний
Зато есть объяснение иррациональное. Для большинства российских граждан государство остается самодостаточной и самоценной организующей силой, сакральным и неприкасаемым элементом общественного бытия. Оно по умолчанию важнее человека.
Поддерживать такой архаичный взгляд на функции государства не только неразумно, но и опасно для ближайшего будущего страны. Таким образом поддерживается позиция преемственности от тоталитарной советской деспотии к нынешнему политическому режиму. После крушения коммунизма демократические силы прикладывали много стараний, чтобы пресечь преемственность власти, остановить наследование новой властью прежних государственных институтов, методов управления и идеологических ценностей.
Сейчас можно признать, что старания демократов успехом тогда не увенчались. Реставрация тоталитаризма происходит у нас на глазах. Советское прошлое все настоятельнее вмешивается в нашу сегодняшнюю жизнь. Путинский режим ищет опору в сталинизме, и еще неизвестно, как отреагирует на это общество.
В такой ситуации опрометчиво предлагать нынешнему государству покаяться за коммунистические преступления. Оно, пожалуй, возьмет на себя эти сталинские грехи, а заодно подберет и все остальное, столь ему необходимое: институты политических репрессий, карательные органы, законодательство, цензуру и многие другие «прелести» тоталитарного режима.
Власть расчетлива и цинична. Она не задумываясь поставит памятник жертвам политических репрессий и одновременно с этим запустит новый виток точно таких же злодеяний. Может быть, поэтому у власти и созрело решение установить наконец этот памятник — чтобы расставить все точки над прошлым, закрыть тему и, не оглядываясь назад, начать все заново.
