Институт современной России

Дело Юрия Дмитриева: уголовное преследование за неудобную историческую правду

• 22 июля в Петрозаводске завершился процесс по делу 64-летнего главы карельского отделения общества «Мемориал», историка и исследователя сталинских репрессий Юрия Дмитриева. Суд признал его виновным в насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней приемной дочери (п. «б» ч. 4 ст. 132 УК) и приговорил к 3,5 годам колонии строгого режима. С учетом времени, проведенного в СИЗО, Дмитриев должен выйти на свободу в ноябре этого года.
• В «Мемориале» приговор назвали неправосудным — несмотря на его очевидную мягкость по сравнению с 15-ю годами лишения свободы, которые запрашивала прокуратура.
• Суд над карельским историком проходил в закрытом режиме. Ему вменяли также изготовление порнографии с участием несовершеннолетнего (ст. 242.2 УК), развратные действия (ч. 3 ст. 135 УК) и хранение оружия (ч. 1 ст. 222 УК). По этим статьям его оправдали.
• Дело Юрия Дмитриева началось в декабре 2016 года, когда его задержали по подозрению в изготовлении детской порнографии: в ходе обыска по анонимному доносу в компьютере историка нашли фотографии его малолетней приемной дочери в обнаженном виде. По утверждению Дмитриева, он фотографировал девочку для контроля ее физического развития и отчета перед органами опеки. Повторная экспертиза не обнаружила в снимках признаков порнографии, а у самого обвиняемого не было выявлено девиаций сексуального поведения.
• В апреле 2018 года Дмитриева оправдали, но через два месяца Верховный суд Карелии отменил это решение и отправил дело на новое рассмотрение. В июне 2018 года историку предъявили обвинение по более тяжкой статье о насильственных действиях сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14 лет.
• Правозащитники уверены, что уголовное преследование Дмитриева направлено на дискредитацию его исследовательской деятельности и всего общества «Мемориал» (признано «иностранным агентом»). Дмитриев много лет занимался восстановлением памяти жертв Большого террора; экспедиции под его руководством обнаружили на территории Карелии места массовых захоронений репрессированных. В одном из самых больших и известных — лесном урочище Сандармох — в 1937–1938 годах было расстреляно более 6 тыс. человек, жителей разных республик и областей СССР. Дмитриев составлял поименные списки захороненных в общих расстрельных ямах, был одним из организаторов ежегодных траурных акций в Сандармохе с участием иностранных делегаций.
• Подобные изыскания идут вразрез с исторической политикой Кремля. По мнению чиновников, «спекуляции» вокруг событий в Сандармохе «закрепляют в общественном сознании граждан необоснованное чувство вины перед якобы репрессированными» и «наносят ущерб международному имиджу России».
• В последние годы в Карелии предпринимаются попытки затереть неудобную память о трагедии Сандармоха. Активно продвигается версия о том, что в урочище похоронены и советские военнопленные, расстрелянные финнами во время оккупации Карелии в начале 1940-х. Российское военно-историческое общество — патриотическая организация, возглавляемая экс-министром культуры Владимиром Мединским, — проводит в Сандармохе раскопки, чтобы подтвердить эту гипотезу.
• «Сейчас, когда в нашей стране политические репрессии вновь становятся повседневностью, когда правда о прошлом не вписывается в государственническую концепцию истории, — естественно враждебное отношение властей к деятельности по сохранению памяти о государственном политическом терроре в прошлом. На этом фоне и возникло “дело Дмитриева”», — уверены в «Мемориале».
• В поддержку Дмитриева была развернута мощная общественная кампания с участием сотен российских и зарубежных ученых, общественников, деятелей культуры. В июне 2020 года лауреаты Нобелевской премии по литературе Герта Мюллер и Светлана Алексиевич и лауреат Гонкуровской премии Джонатан Литтелл в обращении к комиссару Совета Европы по правам человека сравнили его дело со знаменитыми процессами над офицером Дрейфусом и мещанином Бейлисом. «Российские власти стремятся переписать историю Сандармоха, оклеветав его первооткрывателя и беспочвенно обвинив Дмитриева в отвратительном преступлении. Не будем забывать и сегодняшний российский контекст — это, увы, ползучая реабилитация сталинизма…» — говорится в письме.
• В мае 2019 года соратник Дмитриева, директор краеведческого музея в карельском Медвежьегорске Сергей Колтырин, критически высказывавшийся о «финской» теории, был осужден на 9 лет колонии общего режима по обвинению в растлении несовершеннолетнего. В апреле 2020 года он умер в тюремной больнице.

Наступление на свободу прессы: уголовные статьи в ответ на журналистские

• В России продолжают фабриковать уголовные дела в отношении независимых журналистов.
• 6 июля суд в Пскове приговорил журналистку Светлану Прокопьеву к штрафу в 500 тыс. рублей по делу об оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК). Обвинение требовало для нее 6 лет колонии общего режима и 4 года запрета на профессию.
• Уголовное дело против Прокопьевой возбудили в феврале 2019 года. Поводом стал ее комментарий в эфире радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» по поводу мотивов анархиста Михаила Жлобицкого, который осенью 2018 года подорвал себя в здании архангельского управления ФСБ. Прокопьева высказала мнение о том, что 17-летний террорист принадлежал к поколению, выросшему в атмосфере произвола и несправедливости: «Репрессивное по отношению к собственным гражданам государство теперь встречает ответочку. Юный гражданин, который видел от власти только запреты и наказания, не мог и придумать другого способа коммуникации. Жестокость порождает жестокость. Безжалостное государство произвело на свет гражданина, который сделал смерть своим аргументом».
• Колонка Прокопьевой под заголовком «Репрессии для государства» была опубликована на сайте информагентства «Псковская лента новостей». Позднее запись радиоэфира и текст были удалены по требованию Роскомнадзора, а оба СМИ оштрафованы (статью можно прочитать здесь).
• Ключевыми доказательствами вины Прокопьевой стали три психолого-лингвистические экспертизы, обнаружившие в ее тексте «признаки публичного оправдания и пропаганды идеологии и практики терроризма». По утверждению защиты, подготовившие заключения эксперты «не могли считаться квалифицированными специалистами».
• Правозащитники отмечали, что «уголовное дело Светланы Прокопьевой имеет откровенно политический, показательно расправный характер и ставит целью запугать российских журналистов».
• 7 июля, на следующий день после оглашения приговора Прокопьевой, сотрудники ФСБ задержали в Москве Ивана Сафронова, бывшего журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей», освещавшего военную тему. Сафронову предъявлены обвинения в государственной измене (ст. 275 УК, максимальное наказание — 20 лет лишения свободы); он пробудет под стражей до 6 сентября.
• По версии следствия, в 2012 году журналист был завербован спецслужбами Чехии, а в 2017-м «через интернет» передал секретные сведения о военно-техническом сотрудничестве России с некой ближневосточной страной. Сообщалось, что переписку Сафронова читала Служба внешней разведки России, его телефон прослушивался. Тем не менее конкретных доказательств его вины следствие не представило.
• В последние месяцы перед арестом Сафронов работал в госкорпорации «Роскосмос», куда не мог быть принят без предварительной проверки ФСБ. Кроме того, будучи сотрудником «Коммерсанта», он входил в кремлевский пул, а значит, также неоднократно проверялся спецслужбами.
• Эксперты отмечают, что в 2012 году в статью 275 УК РФ о госизмене были внесены поправки, значительно расширившие рамки ее применения. Теперь привлечь к уголовной ответственности по этой статье можно даже того, кто не имеет доступа к секретным данным и не может оценить, содержит ли та или иная информация гостайну.
• Коллеги Сафронова уверены, что его преследование связано с журналистской деятельностью, а именно с периодом его работы в редакции газеты «Коммерсантъ». В 2019 году в «Коммерсанте» вышла его статья о поставках в Египет истребителей Су-35, вызвавшая большой резонанс: госсекретарь США Майк Помпео пригрозил Египту санкциями за покупку российских самолетов. Позднее материал был удален с сайта издания (но доступен здесь).
• Известно, что ФСБ предлагала Сафронову заключить сделку со следствием, в рамках которой он должен был бы признать вину и раскрыть свои источники в обмен на снижение срока. Обвиняемый от этого предложения отказался. «Следствие категорически отрицает какую-то связь обвинения с журналистской деятельностью Ивана, а здесь получается, что интерес представляют его источники информации. Тут следствие противоречит самому себе», — заявил адвокат журналиста.
• Процесс над Иваном Сафроновым, как и другие процессы по делам о госизмене, проходит в закрытом режиме, материалы дела засекречены. «Закрытость процесса, невозможность ознакомиться с фабулой обвинения и доказательствами вины усиливают сомнения в обоснованности дел о госизмене», — считаютв «Мемориале».
• В связи с этим участники общественной кампании в поддержку Сафронова требуют максимально прозрачного и публичного разбирательства.
• «У нас, журналистов и сотрудников СМИ, больше нет оснований доверять правоохранительным органам, — говорится в открытом письме независимого Профсоюза журналистов и работников СМИ. — <...> В России установился режим преследования журналистов. Наша профессиональная деятельность не просто опутывается цензурой и самоцензурой, а криминализируется и начинает нести угрозу тем, кто ей занимается. Силовые структуры разрушают институт прессы, лишают свободы слова и нарушают гражданские права».
• В последние годы в России участились случаи преследования журналистов по уголовным статьям. По подсчетам РБК, если с 1997 по 2015 год количество сотрудников СМИ, которые в течение одного года были обвинены в уголовных преступлениях, не превышало четырех (исключение — 2006 год, когда под следствие попали пятеро сотрудников СМИ), то с 2016 года это число стало расти и в 2018 году достигло девяти, а в течение 2019 года по всей России возбудили уголовные дела против 16 журналистов.
• Рост интенсивности преследования журналистов связан с тем, как меняется отношение государства и спецслужб к информации вообще, считает директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова. «Идет демонизация информационной сферы, нагнетание угроз, исходящих прежде всего от интернета, но в том числе и от журналистов», — приводит слова медиаюриста РБК.

Давление на оппозиционеров: обыски и допросы

• Одним из инструментов запугивания и давления власти на оппозиционеров и гражданских активистов в России служат обыски.
• 9 июля следователи пришли с обысками к координаторам «Открытой России» Татьяне Усмановой и Ольге Горелик, муниципальному депутату Юлии Галяминой, шеф-редактору «МБХ медиа» Сергею Простакову, координатору «Правозащиты Открытки» Алексею Прянишникову, а также в офис «Открытой России» и редакцию «МБХ медиа». Все эти организации созданы Михаилом Ходорковским.
• Формально следственные действия проводились в рамках дела ЮКОСа 2003 года, связанного с приватизацией компании «Апатит» в 1994 году. Сообщалось, что оппозиционеров подозревают в присвоении и использовании денежных средств, похищенных у «Апатита». Усманова, Горелик, Галямина, Простаков и Прянишников были допрошены в качестве свидетелей по этому делу.
• В «Открытой России», однако, обыски связали с поданной незадолго до этого заявкой на проведение 15 июля митинга против признания итогов голосования по поправкам к Конституции.
• Силовики угрожали выломать двери, не реагировали на просьбы дождаться адвокатов, а когда адвокаты прибыли на место, отказывались впустить их внутрь, сообщало «МБХ медиа». В ходе обысков были изъяты банковские карты, документы, смартфоны, компьютеры, жесткие диски и другая техника.
• Как отмечает «Медиазона», «людям, столкнувшимся с обысками по политически мотивированным уголовным делам, добиться возврата своих вещей, как правило, непросто». В таких случаях вернуть изъятое имущество можно только после завершения суда.
• У издателя «Медиазоны» Петра Верзилова с конца июня было проведено восемь обысков — по одним и тем же адресам с разницей в несколько дней (в том числе у матери Верзилова и ее подруги). Следственные действия проводились в связи с его возможной причастностью к «организации массовых беспорядков» в Москве летом 2019 года, а также по делу о неуведомлении о втором гражданстве (ст. 330.2 УК).
• Рутиной обыски стали и для Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Очередной обыск — девятый по счету с августа прошлого года — прошел в офисе ФБК 17 июля; он был связан с уголовным делом о клевете (ч. 2 ст. 128.1 УК), возбужденным против главы фонда Алексея Навального из-за его высказывания о героях агитационного ролика телеканала RT.
• «Сложившаяся в России практика обысков, осмотров и прочих проникновений представителей власти в жилые помещения и офисы под различными предлогами, а также статистика судебных разрешений на нарушение неприкосновенности жилища свидетельствует о том, что эффективных правовых способов защиты от такого рода вмешательства не существует. <...> Судебный контроль в этой сфере иллюзорен, возможность обжаловать обыск, существующая на бумаге, малоэффективна на практике», — говорится в докладе «Политические обыски: призрачная неприкосновенность», подготовленном международной правозащитной группой «Агора».