Соглашение о прекращении огня подписала трехсторонняя комиссия, куда вошли официальный представитель ОБСЕ Хайди Тальявини, бывший президент Украины Леонид Кучма, посол России на Украине Михаил Зурабов и руководители Луганской и Донецкой народных республик Игорь Плотницкий и Александр Захарченко. Стороны договорились по трем основным вопросам: прекращение огня и отвод войск, обмен пленными и предоставление гуманитарной помощи.

Само по себе соглашение не стало сенсацией: документ из 12 пунктов готовился на протяжении последних недель, а затем согласовывался в телефонных переговорах между Владимиром Путиным и Петром Порошенко. Хотя ряд экспертов отмечает, что подобный диалог – позитивная тенденция, поскольку до сих пор наладить нормальный контакт между сторонами не получалось в принципе, однако их оптимизм вряд ли можно считать оправданным. Организация мирного процесса пока больше похожа на профанацию: за последние несколько дней перемирие, вступившее в силу 5 сентября в 18 часов по минскому времени, уже регулярно нарушалось обеими сторонами.

И это неудивительно. Согласно первым двум пунктам плана, немедленное двустороннее прекращение огня гарантируется мониторингом со стороны представителей ОБСЕ. Однако, как сообщает РИА «Новости» со ссылкой на анонимные источники, на самом деле контроль за соблюдением режима прекращения огня на Украине будут осуществлять сами стороны конфликта, а ОБСЕ лишь ответственна за общий мониторинг. Подобный расклад открывает широкие возможности для провокаций.

Ключевой вопрос, который возникает после прочтения всех пунктов плана: как сепаратисты и Киев разделят между собой территорию Восточной Украины, если нет и не будет четкой линии фронта? Как, например, быть с Мариуполем, вокруг которого продолжают идти бои? Уже после объявления перемирия 7 сентября боевики самопровозглашенной Новороссии написали в своем официальном твиттере, что намерены взять город штурмом.

Соглашение предусматривает выведение незаконных вооруженных формирований, военной техники, а также боевиков и наемников с территории Украины. Речь идет о силах, которые сепаратисты получили из России. Украина в свою очередь считает, что с территории Украины должны уйти сепаратисты, не являющиеся гражданами Украины. И здесь возникает еще одно противоречие, поскольку Россия не признает, что воюет на стороне сепаратистов и поставляет на восток Украины свою военную технику и военных. С точки зрения Кремля выводить ему из зоны военных действий некого. Киев также не собирается выводить с территории Луганской и Донецкой областей свои войска – это означало бы чистую капитуляцию.

На практике стороны имеют дело с театром военных действий, напоминающим лоскутное одеяло, где действуют военные группировки, не контролируемые напрямую ни Киевом, ни руководством ЛНР и ДНР. Стороны технически не могут выполнить свои обязательства по прекращению огня, пока одна из них не примет принципиальное политическое решение: либо Москва полностью отказывается от поддержки сепаратистов, либо Киев отдает Восточную Украину в руки боевиков. Ни то ни другое сегодня невозможно. И это означает, что военные столкновения в регионе продолжатся.

Другой важный вопрос связан с контролем над российско-украинской границей, через которую Россия поставляет сепаратистам вооружение и технику и через которую на территорию Украины проникают наемники. Некоторые военные эксперты убеждены, что если бы в середине августа Россия не усилила поток военной помощи сепаратистам, Киев мог бы взять под контроль Донецк и Луганск. Вместо этого украинская армия стала нести значительные потери. Закрыть границу и прекратить поставки военной помощи из России пока не представляется возможным.

Единственной силой, способной обеспечить хотя бы минимальный контроль над границей и сохраняющей доверие обеих сторон, остается ОБСЕ. Однако представители ОБСЕ не торопятся вступать напрямую в конфликт в качестве миротворческой силы. В соглашении между тем говорится, что ОБСЕ должна согласовать создание зоны безопасности в приграничных районах Украины и Российской Федерации. Но даже этот пункт выполнить будет сложно. Так, 9 сентября глава ЛНР Игорь Плотницкий заявил, что его республика не намерена отдавать Киеву контроль над своей территорией. «Я уже заявлял о том, что все попытки повернуть минский протокол против нас не пройдут. Мы подписали этот протокол как договор о мирном сосуществовании. Изолировать и задушить нас не получится. Мы не отдадим свои границы с братской Россией под враждебный контроль. А к экономическому соревнованию с Украиной мы готовы», – заверил Плотницкий.

Остальные пункты мирного соглашения вообще представляют собой сюжеты из области фантастики. Прежде всего речь идет о принятии закона о временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей. Этот пункт невыполним, поскольку вопрос не обсуждался даже на переговорах, что подтвердили и сами участники, и многочисленные анонимные источники с обеих сторон. Поле для компромисса в этом вопросе, если оно вообще есть, крайне узко. Более того, сразу после подписания перемирия представители ЛНР и ДНР заявили, что вопрос об их выходе из состава Украины не снимается с повестки дня. Первый вице-премьер ДНР Андрей Пургин подчеркнул, что власти самопровозглашенных республик настаивают на получении независимости в административных границах Донецкой и Луганской областей.

Даже в отношении самого формата мирных переговоров в Минске возникают вопросы – о полномочиях и легитимности сторон. Так, Украина была представлена только экс-президентом страны Леонидом Кучмой, на сегодня не занимающим никаких официальных постов и действующим как частное лицо. Насколько надежны обязательства украинской стороны в данном случае? Далее, в подписанном соглашении нет ни одного упоминания ЛНР или ДНР, поэтому непонятно, в каком качестве представлены их лидеры. Где пролегают границы ЛНР и ДНР? Обладают ли лидеры этих образований какой-либо легитимностью, если Киев считает их террористами? Как быть с военными подразделениями сепаратистов, которые не подчиняются этим республикам? Наконец, в каком качестве на переговорах выступает Россия – посредника или одной из сторон конфликта? Официально Россия не берет ответственность за конфликт, однако посредником ее никогда не признает ни Киев, ни мировое сообщество.

Многочисленные вопросы, возникающие при даже самом поверхностном анализе мирного соглашения, отражают суть украинского кризиса – позиции сторон просто несовместимы. А это значит, что с высокой долей вероятности война на востоке Украины продолжится.