«Голос Америки», 5 марта 2013
Наташа Мозговая
В понедельник в Конгрессе состоялось обсуждение будущего отношений России с Евросоюзом и США – при участии нескольких видных российских оппозиционеров и правозащитников. Встречу, прошедшую под эгидой правозащитной организации Freedom House, озаглавили «Новый подход или все по-старому: отношения между Америкой, ЕС и Россией после путинского закручивания гаек».
Конгрессмен Джеймс Макговерн, сопредседатель комиссии по правам человека имени Тома Лантоса, заявил, что, к сожалению, сведения, которые поступают из России, «рисуют мрачную картину ухудшения в сфере прав человека – действия российских властей доказали, что правительство намерено ограничить свободу своих граждан, и в атмосфере коррупции система судопроизводства стала инструментом для преследования несогласных».
Макговерн напомнил, что «закон Магнитского» поддержали представители обеих партий, что нынешняя формула была компромиссом, достигнутым в результате переговоров законодателей с администрацией президента, и предупредил, что любые попытки ослабить его столкнутся с «ответом со стороны Конгресса».
«Закон Димы Яковлева» – запрет на усыновление российских детей американскими гражданами – Макговерн назвал «паническим и мстительным ответом российского правительства», отметив при этом отказ оппозиционеров в Думе голосовать за него.
«Я хочу, чтобы наши отношения с Россией нормализовались и были продуктивными, – подчеркнул Макговерн. – В мире так много проблем, которые требуют сотрудничества наших стран. Мы призываем российское руководство критично взглянуть на свой политический курс – при этом мы готовы так же критично рассматривать и нашу собственную политику».
Ги Верхофстадт, бывший премьер-министр Бельгии и глава группы Альянса либералов и демократов во имя Европы в Европейском парламенте, заметил, что крайне важно, чтобы США и Евросоюз разработали совместный подход к России в свете ухудшения ситуации с правами человека.
«Это мероприятие не является русофобским, – заметил он. – Я испытываю большое уважение к российскому народу. Но вся идея Хельсинки была в том, чтобы страны наблюдали друг за другом, а не закрывали глаза на нарушения прав человека у соседа. Реакция Москвы на "закон Магнитского" показывает, что мы на верном пути, и что можно показать россиянам, что западные демократии полностью их поддерживают».
Правда, в ходе обсуждения выяснилось, что существуют, как минимум, две России.
«Благодаря Интернету народ разделился на тех, кто получает информацию из телепередач – "ящика для зомби", – и тех, которые получают информацию из Интернета, – сказал депутат Госдумы РФ Дмитрий Гудков. – Лидеры протеста – под прессом властей. Десятки ложных дел заводят против невинных людей, за их участие в протестах. Против Алексея Навального сфабриковали четыре дела, и ему нельзя покидать окрестности Москвы. Но репрессивные методы Путина не сработают, люди продолжают выходить на улицы».
Дмитрий Гудков заметил, что российские власти используют отношения оппозиционеров с США для их дискредитации.
«Я слышал репортаж, что я отправляюсь в США, чтобы сдать какие-то секреты и получить новые инструкции, – заметил он. – Я рад впервые появиться в США в роли политика. В эти выходные я навестил несколько семей, которые усыновили российских детей, и я благодарен им за то, что они заботятся о наших детях»
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы, обрисовала парадокс запретов, создаваемых новыми законами, направленными против неправительственных организаций.
«К сожалению, правозащитные организации в России финансируются из-за рубежа – богатые люди не решаются поддерживать правозащитную деятельность, зная, что власти относятся к ней предвзято. И каждый бизнесмен понимает, что если он будет помогать финансировать эти организации, то пострадает в лучшем случае его бизнес, в худшем случае – он сам. До тех пор, пока в нашей стране не будет независимого бизнеса, правозащитные организации будут финансироваться из-за рубежа».
В последующей дискуссии сенатор Бенджамин Кардин заявил, что цель американских законодателей проста: «Мы хотим видеть перемены в России. Мы хотим, чтобы "список Магнитского" был открытым. Мы хотим видеть в России независимое судопроизводство и прессу».
Когда речь зашла о европейской реакции на «закон Магнитского», Кристина Оюланд, депутат Евросоюза и бывший министр иностранных дел Эстонии, выразила надежду, что в Европе будет принят закон, похожий на «закон Магнитского», потому что, к сожалению, «Россия движется назад такими быстрыми темпами, и людям в Российской Федерации нужна наша поддержка. Однако у каждой из стран Евросоюза свои национальные интересы – взять тот же Кипр, где многие россияне хранят свои деньги. Тут много тонкостей, почему так трудно собраться вместе и принять решение даже по поводу санкций по делу Магнитского. Но я не пессимист – мы продолжаем работу в Европарламенте, так что дело не безнадежно».
Лилия Шевцова, политолог из Московского центра Карнеги, заметила, что в нынешней обстановке сотрудничество Запада с Россией может быть эффективным «только на условиях Кремля. А условия эти – прекратите читать нам нотации по поводу демократии, забудьте слово "Магнитский". Если вы согласны с этими условиями, Кремль будет продолжать сотрудничество, как это было до сих пор».
Эксперт заявила, что самый эффективный способ воздействовать на российскую коррупционную действительность – это ставить условие: «Хотите иметь доступ к западным благам? Соблюдайте закон дома. И "закон Магнитского" является прорывом. Когда я наблюдаю за усилиями США и Европы, мне кажется, что они либо не понимают, что их политика в отношении России провалились, либо они не хотят этого признать. Политика большинства стран в отношении России – это притворство: давайте делать вид, что ничего не происходит. Но даже если американцы игнорируют Россию – это уже награда для Путина».
Павел Ходорковский, президент Института современной России, подвел итоги мероприятия: «Действия Конгресса в последние годы проторили дорогу и представили новый набор инструментов для иностранных государств, для построения отношений с Россией – которые, в конечном счете, будут продуктивными и приведут к стабильности».
Павел Ходорковский напомнил, что в октябре будет десятилетие ареста его отца, Михаила Ходорковского: «Я пытаюсь задействовать максимальное количество людей, чтобы привести мою страну и общество к следующему этапу диалога со всем остальным миром. Что касается гражданского общества – его нужно немного поддержать».
Дэвид Крамер, глава организации Freedom House, сказал в интервью Русской службе «Голоса Америки», что он не видит варианта, при котором «закон Магнитского» будет ослаблен или отменен: «Он был принят в Сенате абсолютным большинством – 92 против 4, редко бывает такое единогласное голосование. Думаю, Россия просто блефует, говоря об отмене».
Крамер считает, что американская администрация могла бы делать больше для поддержки гражданского общества в России: «Сокращение ядерных вооружений стоит на повестке дня у президента Обамы, и я надеюсь, так же будет стоять и вопрос о правах человека в России. Это крайне важно, чтобы президент Обама лично высказался по поводу состояния прав человека в России. Я боюсь, что если критика не будет исходить от самого президента США, президент Путин не воспримет это всерьез. Это должно исходить с высшего уровня. Список репрессий против гражданского общества очень длинный, и, к сожалению, я опасаюсь, что может быть и хуже».
Он заметил, что есть и позитивные тенденции: «Несмотря на репрессии с момента возвращения Путина, гражданское общество проявляет стойкость и продолжает выражать недовольство системой – это явно положительный знак».
