Институт современной России

Какое место январские протесты занимают в эволюции протестного движения за последнее десятилетие? Первое, что приходит в голову, – это расширение географии: хотя протесты в Москве и Санкт-Петербурге остаются более многочисленными, баланс явки между столицами и регионами изменился. Протесты прошли не только в более широком круге регионов, но и привлекли беспрецедентное количество людей, многие из которых вышли на митинги впервые. В некоторых городах – Владивостоке, Нижнем Новгороде, Иркутске, Екатеринбурге, Краснодаре, Твери, Барнауле, Перми, Воронеже, Уфе, Ростове-на-Дону – демонстрации оказались неожиданно многочисленными.

Второй особенностью протестов стала их явно национальная повестка. Хотя митинги в российских регионах не редкость, в последние годы они, как правило, были вызваны местными проблемами. Заметным исключением являются выступления против Дмитрия Медведева 2017 года (но они вспыхнули против крайне непопулярной фигуры) и протесты против пенсионной реформы 2018 года, которые, впрочем, оказались несогласованными и неполитическими ровно настолько, чтобы позволить Путину поставить себя над проблемой и выступить посредником между недовольными и правительством.

Третий фактор выявляется опросами общественного мнения: это заметный возрастной разрыв между молодыми и старшими участниками протестов. И в Москве, и в Санкт-Петербурге основную массу протестующих составили молодые люди в возрасте 18-35 лет. На аналогичный поколенческий разрыв указывает и последний опрос «Левада-центра»: в ответах на вопрос о будущем Путина, доля тех, кто предпочел, чтобы тот покинул пост президента в 2024 году (или раньше), была значительно выше среди 18–39-летних, нежели среди людей старшего поколения. Можно предположить, что в протестах 2018 года, как и в январских митингах, участвовала так называемая «коалиция сытых по горло», но, учитывая возрастные особенности, последние выступления носят явно более политический характер.

Местные проблемы

Явку участников протестов традиционно сложно измерить. Однако даже в отсутствие точных данных очевидно, что протесты 23 и 31 января показали рекордную явку в ​​ряде российских городов. Скорее всего, власти тоже обратили на это внимание. Количество арестов после митингов 31 января оказалось пропорциональным явке 23 января, а не явке дня.

Одним из возможных объяснений более высокой явки на региональном уровне, на которую ссылаются наблюдатели, может быть организационная деятельность местных штабов Навального, которые представлены в большинстве городов, где отмечался неожиданный всплеск протестной активности. Этот эффект был достигнут не только благодаря активизму штабов, но и в результате влияния, которое они оказывали на местный общественный дискурс на протяжении последних лет. В целом люди с большей вероятностью готовы участвовать в протестах, если ожидают, что к ним присоединится большое количество других или хотя бы посочувствуют им, вне зависимости от отношения к Навальному. В этом смысле неудивительно, что эффект базовой поддержки был отрицательным на Северном Кавказе. Хотя в последние годы регион пережил различные протесты против местных политических элит (например, в Ингушетии и Северной Осетии) и сильно пострадал от пандемии COVID-19, негативное отношение к Навальному и отсутствие координационного офиса его команды в регионе привели лишь к спорадическим выступлениям. В городах с сильной местной оппозицией – Иркутске, Томске и в определенной степени в Новосибирске – протестная явка в январе оказалась высокой. 

Другая причина – предвыборная агитация. В некоторых из вышеупомянутых городов и регионов одновременно с выборами в Думу в сентябре пройдут выборы местного и регионального уровня. Пермь будет выбирать представителей в муниципальные и региональные законодательные органы. Барнаул, Нижний Новгород и Екатеринбург будут голосовать за новые региональные парламенты. Местные предвыборные кампании неизбежно стимулируют политическую активность: гражданам напоминают об успехах и неудачах тех или иных политиков, параллельно обостряется борьба различных групп интересов. В последние годы сведение счетов между федеральными и местными элитами стало обычным явлением, поскольку способность администрации президента и «Единой России» разрешать внутриэлитные споры ослабела. В рамках  выстроенной в России централизованной и политизированной системы, где правят KPI, высокая явка на митинг сторонников Навального серьезно подрывает авторитет региональных или местных лидеров.

Третий фактор – местные триггеры. Так, в Екатеринбурге протесты совпали с избранием местными депутатами нового мэра Алексея Орлова, что напомнило горожанам об отмене прямых выборов мэра в 2018 году – решение, вынудившее популярного мэра Евгения Ройзмана уйти в отставку и вызвавшее серьезное возмущение в городе. На январские митинге Ройзман вышел вместе с другими протестующими.

Как и в Екатеринбурге, различные мелкие акции протеста по местным проблемам отмечались в последние годы и в Перми. В Пермском крае также произошла особо опасная вспышка COVID-19, в результате чего показатели смертности с апреля по декабрь 2020 года выросли более чем на 38% по сравнению с предыдущим годом. В Алтайском крае (Барнаул) дела обстоят еще хуже: уровень смертности вырос на 46,8%, и местные СМИ публиковали ужасающие истории о неспособности краевой системы здравоохранения сдержать пандемию. Похожие истории попали в заголовки газет и в Ростове. На протестах в Краснодаре было слышно, как протестующие выкрикивают имя губернатора Вениамина Кондратьева, чтобы тот вышел на встречу с ними.

Во Владивостоке акции протеста совпали с нехваткой топлива в Приморье и прилегающем Хабаровском крае. В последние годы жители обоих регионов проявляют растущую неприязнь к Москве и федеральному правительству. Однако в январе протестная явка хабаровчан оказалась не столь массовой. С одной стороны, это может быть следствием усталости от протестов после месяцев непрерывных – и в конечном итоге безуспешных – протестов 2020 года против ареста губернатора Сергея Фургала. С другой стороны, для хабаровчан Фургал, имеющий местные корни, возможно, является более вдохновляющей фигурой, нежели москвич Навальный. При этом в Йошкар-Оле (Республика Марий Эл), пострадавшей от экономических проблем и политизированной спорами о правах коренных марийцев, сотни людей вышли на улицы, хотя у команды Навального нет штаба в этом регионе.

Текущие вызовы

Чем еще похожи города, где наблюдалась наиболее высокая явка? В основном, это средние и крупные города с населением от 600 тыс. до 1,3 млн человек, столицы регионов, где не добывается нефть, где сильна сфера услуг или (в ряде случаев) такие отрасли, как металлургия и машиностроение. Эти города заметно пострадали во время пандемии, приведшей к падению реальных доходов россиян ниже уровня 2013 года. Безработица выросла на четверть, в результате чего большее количество россиян ожидают рост протестной активности по социально-политическим вопросам (эти показатели впервые превзошли цифры 1998 года), даже если они не вполне готовы протестовать сами.

Экономические проблемы затронули регионы неравномерно. Наиболее заметен разрыв между Москвой и более бедными регионами, но с экономической точки зрения пандемия сильнее всего ударила по городам, где доминирует сектор услуг (и где преобладают малые и средние предприятия) либо отрасли, столкнувшиеся с резким падением спроса и где доля теневой экономики достаточно велика. Напротив, в нефтегазодобывающих регионах экономическая активность и доходы значительно выросли во второй половине года, а в регионах, где преобладают государственные компании, заработная плата, согласно докладу фонда «Либеральная миссия», оставалась на высоком уровне,.

Рост цен по-разному повлиял на регионы и их население. Благодаря эффективному сбору налогов и осторожному бюджетированию на федеральном уровне курс рубля сегодня значительно меньше зависит от мировых цен на нефть: российская валюта закрепилась на более низком уровне по отношению к доллару США, несмотря на рост нефтяных котировок во второй половине прошлого года. Подобный подход выгоден нефтяной отрасли, приносящей более высокие доходы в рублях, и федеральному бюджету, собирающему налоги с этих доходов. Но он делает импорт более дорогим как для потребителей, так и импортозависимых отраслей. Россияне, получающие доход в рублях, скорее всего, пострадают от этих факторов, увеличив долговую нагрузку – она уже резко возросла в 2020 году. В текущем году Центральный Банк ожидает, что долг россиян продолжит расти быстрее, чем их доходы.

Столицы ряда регионов, испытавших наиболее резкое падение реальных доходов во время пандемии, – Воронежская, Тверская и Свердловская области, Пермский край и Республика Башкортостан – показали неожиданно высокую протестную явку. Корреляция с официальными данными по безработице (которые не включают скрытую безработицу) в этих случаях кажется более слабой. Однако стоит отметить, что уровень занятости упал более чем на 9% в Марий Эл и более чем на 7% в Алтайском крае, а по всей стране новая безработица непропорционально более сильно затронула молодежь.

Фактор выборов

Все эти проблемы сохранятся в ближайшее время. Власти могут продолжать арестовывать региональных координаторов штабов Навального (как они это делали на протяжении несколько недель), но вряд ли это сведет на нет их работу среди местного населения. Успех «умного голосования» требует коалиции избирателей, а не партий; ему способствует возможность людей разговаривать друг с другом, но необязательно протестовать. Протесты в регионах могут вспыхивать из-за местных проблем, но пока Кремль не предоставит региональным правительствам и гражданам большую политическую и фискальную автономию для решения этих вопросов, недовольство регионов может легко перенаправиться с местного уровня на федеральный. Пока центр не желает раскошеливаться и обеспечивать значительную поддержку доходов, ограничиваясь лишь стимулированием предложения, и это значит, что социальное недовольство, затрагивающее ряд регионов и особенно молодежь, остается сухим порохом для потенциального взрыва, который может перерасти в пожар. А триггером  вполне могут послужить фальсифицированные выборы.  

Российское правительство предпочитает управлять проблемами, но не решать их. Как отметил аналитик Ник Бирман-Трикетт, новый правительственный координационный центр выглядит как попытка создать мощную, но реактивную организацию, которая может вкладывать деньги в решение конкретных вопросов, но не в системные реформы. Между тем, перед системной оппозицией (исключение составляют некоторые молодые ренегаты из КПРФ) явно поставлена ​​задача захватить ту часть «коалиции сытых по горло», которая опасается Навального или не настроена против Путина. Созданная в марте прошлого года партия «Новые люди», например, активно выстраивает региональную сеть и уже нащупала потенциальный электорат, вынеся на свою повестку ряд болезненных региональных проблем, таких как отсутствие прямых выборов мэра и несправедливое распределение налоговых поступлений между регионами и федеральным правительством. При этом она открыто исключила возможность критики Путина.

До выборов в Думу осталось всего шесть месяцев, и это время покажет, достаточными ли были усилия власти для «управления» региональными проблемами.