21 апреля Владимир Путин обратился с ежегодным посланием к Федеральному собранию. На фоне наращивания российского военного присутствия на границе с Украиной некоторые эксперты ожидали от российского лидера сенсационных заявлений в духе «крымской речи» 2014 года, однако он сосредоточился на вопросах внутренней политики. Как прокомментировали речь Путина западные наблюдатели — в обзоре ИСР.
На брифинге 21 апреля пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки упомянула послание Владимира Путина только в ответе на вопрос журналиста об эффективности санкций против России. Фото: YouTube.
Подробный анализ выступления Путина читайте в статье Владислава Иноземцева «Обратно в колею»
Хотя основная часть послания была посвящена внутренней политике, российский лидер не упустил возможность обратиться и к международной аудитории — с завуалированными угрозами. Путин предостерег западные страны от пересечения неких «красных линий» в отношениях с Россией. ИСР собрал мнения политиков, экспертов и СМИ об очередном президентском послании.
Политики
Западные политики и представители власти по большей части воздержались от комментариев. Многие предпочли обратиться к ситуации с находящимся в заключении лидером оппозиции Алексеем Навальным и акциям в его поддержку, прошедшим в России 21 апреля.
Исключением стал брифинг в Белом доме, в ходе которого пресс-секретаря Джен Псаки попросили предоставить доказательства эффективности антироссийских санкций (новый раунд санкций США против режима Путина был объявлен 15 апреля). В ответ Псаки отметила, что смысл санкций в том, чтобы послать Кремлю четкий сигнал о недопустимости наращивания войск на границе с Украиной и жестокого обращения с Навальным в колонии. «Мы не принимаем на свой счет ничего из того, что говорит президент Путин. У нас толстая кожа», — добавила она. Впрочем, по мнению New York Times, Псаки слишком «мягко отреагировала на жесткие высказывания Путина».
Аналитические центры
Европейский центр Карнеги: «Пока еще не объявленные красные линии Путина»
В своем анализе научный сотрудник центра Гвендолин Сасс сосредоточила внимание на предупреждении Западу не переходить «красные линии»: «Путин не сообщил подробностей касательно этих “красных линий”, но подчеркнул, что Кремль будет определять их по своему усмотрению в случае необходимости». По словам Сасс, месседжи Путина, адресованные как внутрироссийской, так и международной аудитории, не новы. Однако важно и то, чего Путин не сказал, отмечает эксперт. В отличие от речи по случаю аннексии Крыма в 2014 году, «[Путин] не призвал к официальному признанию так называемых Донецкой и Луганской народных республик, что свидетельствовало бы о планируемом включении этих территорий в состав России. Не вдавался он и в подробности плана по углублению политической интеграции с Беларусью». В статье для Московского центра Карнеги «Предвыборное послание. Почему Путину становится не о чем говорить с обществом» политолог Татьяна Становая также отметила отсутствие подобных сенсационных заявлений.
Chatham House: «Европа должна признать, что Россия ведет войну»
По мнению научного сотрудника программы «Россия и Евразия» Кира Джайлса и бывшего президента Эстонии Тоомаса Хендрика Ильвеса, речь Путина «наглядно продемонстрировала его отношение к Западу. Он по-прежнему ограничен рамками своего советского прошлого и убеждения, что международные отношения по определению враждебны». Авторы также отмечают, что фраза Путина «...если кто-то воспринимает наши добрые намерения как безразличие или слабость <...>, ответ России будет асимметричным, быстрым и жестким» является проекцией его собственного подхода: «Это Россия, а не Запад интерпретирует добрые намерения как слабость».
СМИ
New York Times: Редакционная статья | «Жесткий разговор Путина»
Редакция New York Times также считает, что выступление Путина не произвело ожидаемого эффекта, поскольку было посвящено в основном внутрироссийским проблемам. Тем не менее его обещание дать «асимметричный, быстрый и жесткий» ответ любому, кто перейдет «красную линию» в отношениях с Россией, «вызвало недоумение на Западе, при том что Путин никогда не говорил, где эта линия проходит». Соглашаясь с анализом Гвендолин Сасс, издание заключает: то, о чем Путин красноречиво умолчал в своей речи, важнее того, что было озвучено.
В репортаже New York Times о президентском послании отмечается, что «еще слишком рано говорить о том, отступает ли 68-летний Путин от опасной грани. Сейчас, в начале третьего десятилетия своего правления, он как никогда убежден в своей особой исторической роли отца возрожденной российской нации, борющейся внутри страны и за ее пределами против трусливого, лицемерного, морально разлагающегося Запада». Еще одна публикация описывает Путина как «лидера, который противостоит растущему раздражению и отчаянию оппозиции, но твердо удерживает власть, имея в своем распоряжении огромные ресурсы страны и мощный аппарат госбезопасности».
Washington Post: «Путин обещает “быстрый и жесткий” ответ России противникам»
Газета помещает президентское послание в контекст других актуальных проблем России и отмечает один особенно острый момент, связанный с недовольством российского лидера Западом: «в порыве эмоций Путин отчитал Запад за дерзкое поведение по отношению к России», сравнив союзников США с «мелкими» шакалами из «Книги джунглей».
Wall Street Journal: «Путин делает предупреждения на фоне наращивания военной мощи и протестов в поддержку Навального»
Издание анализирует выступление Путина в контексте массовых акций в поддержку Навального и цитирует политолога Станислава Бышока. «Путин понимает, что россиян больше интересуют их кошельки и здоровье, — объясняет он повестку послания. — В условиях негативной экономической динамики на фоне санкций и пандемии коронавируса люди хотели услышать о социальной поддержке простых граждан и бизнеса. И они это получили».
Bloomberg: «Путин осмеливается пойти туда, куда боялись ступить советские лидеры»
Колумнист Леонид Бершидский делает акцент на различиях в подходах советских лидеров и Путина, ссылаясь на обстоятельный сравнительный анализ историка холодной войны Сергея Радченко. Обладая «полем искажения реальности», Путин не пытается скрыть свои «диктаторские наклонности», и автор заключает, что слова российского президента о «красных линиях» являются «заявлением о намеренной непредсказуемости». В результате Путин более откровенно, чем его советские предшественники, демонстрирует пренебрежение мнением западных стран. Другой обозреватель Bloomberg Клара Феррейра Маркес отметила больше параллелей с риторикой советского времени, назвав речь Путина «часом популистских штампов в стиле Брежнева».
Project Syndicate: «Шум и ярость Путина»
Польский журналист Славомир Сераковский пишет: «Ежегодные послания Владимира Путина всегда служат поводом для бахвальства и бряцания оружием, но помпезное представление этого года оказалось особенным». Говоря о «красных линиях» и последующем отводе войск от границы с Украиной, он заключает: «К счастью, теперь очевидно, что слова российского президента ничего не значат».
Эксперты по России (в Twitter)
Директор Института России при Королевском колледже Лондона Сэм Грин назвал послание Путина «ничем не примечательным, но информативным». Он также обратил внимание на то, чего этой речи не хватило: «Чего Путин не предложил россиянам сегодня — и не предлагает уже довольно давно, — так это видения будущего, которое хоть чем-то отличалось бы от настоящего».
Московский корреспондент The Independent Оливер Кэрролл отметил, что впечатление от послания президента оказалось смазанным на фоне других важных событий в стране: «В обычное время выступление Путина было бы главным событием дня, но не сегодня. Еще до его начала на Дальнем Востоке прошли массовые акции в поддержку голодающего Алексея Навального». В целом сенсации не случилось: «речь не оправдала ожиданий и точно не попадет сегодня в заголовки главных новостей».
* Лия Визевич — член организационной группы Стэнфордского российско-американского форума. Имеет диплом бакалавра в области российских и восточноевропейских исследований Пенсильванского университета и степень магистра истории Кембриджского университета.
Перевод текста: Диана Фишман.
