Однако ряд экспертов (например, член-корреспондент Российской академии образования Александр Абрамов) указывают на то, что переход на Болонскую систему слишком поспешен. Уже в ближайшем будущем это может привести к большим проблемам, поскольку большинство программ пятилетнего обучения были переписаны под двухуровневую систему в срочном порядке и, скорее всего, в ущерб качеству. Кроме того, многие преподаватели, всю жизнь работавшие по пятилетней системе, вряд ли смогут быстро адаптироваться к новой системе, предполагающей модули и кредиты.

Тем не менее, с реформой высшего образования российское правительство связывает особые надежды. Как заявил в июне этого года новый министр образования Дмитрий Ливанов, к 2020 году пять российских вузов войдут в сотню ведущих университетов мира (подобные рейтинги ежегодно публикуют газеты Times и New York Times). Подобные амбициозные заявления, возможно, стали реакцией на новость о том, что российские университеты в этом году выпали из сотни лучших вузов мира. Уже со следующего года, как пообещал министр, российские вузы подвергнутся серьезной проверке качества предоставляемого образования.

К проблеме престижа вузов подключился и президент Владимир Путин. По его поручению к маю 2013 году должна быть подготовлена программа по реорганизации вузов и составлен список «неэффективно работающих» вузов, которые подлежат ликвидации. В конце июля Минобрнауки уже подготовил документ, в котором перечислены четыре типа критериев, в соответствии с которым будет оцениваться деятельность вузов. Первый тип — это уровень образования (учитываться будет средний бал ЕГЭ поступивших, число студентов, получивших президентскую стипендию, доля выпускников, трудоустроившихся в течение года после окончания университета). Второй — научно-исследовательская деятельность (доля расходов на НИОКР в общих расходахи доходах вуза). Третий — международная деятельность (доля иностранных студентов, количестве студентов, прошедших стажировки в зарубежных вузах, и пр.). Четвертый — финансово-экономическая деятельность (общие доходы вуза в расчете на одного сотрудника, отношение среднемесячной зарплаты в вузе к среднему показателю в регионе).

Впрочем, Российский союз ректоров (РСР) уже раскритиковал эти критерии и направил в министерство встречное предложение. Как пояснил руководитель аналитической службы РСР Борис Деревягин в интервью РИА Новости, процесс сокращения вузов должен быть органичным, а не командно-административным. «Например, некая комиссия из работодателей, представителей региона, вузовского сообщества, органов власти, гражданского сообщества могла бы рассматривать вопрос о ликвидации или слиянии вузов, которые не справляются с заданием или неспособны вести деятельность на основе частно-государственного партнерства», — отметил он.

Согласно данным Росстата, официально в стране зарегистрировано 1080 вузов, неофициально — их порядка 2000. В ходе реформы общее число может сократиться как минимум на треть.

По словам Олега Смолина, председателя комитета по образованию в Думе, за последние 20 лет число вузов в России удвоилось, потому что «правительство финансирует образование примерно на половину от минимальной потребности, и вузы пытались создать филиальную сеть, для того чтобы зарабатывать деньги».

Действительно, по данным Счетной палаты РФ, в 2012 году из федерального бюджета на образование будет выделено 603,5 млрд рублей. Это максимум, которого российская образовательная система смогла достичь за все время своего существования. Для сравнения в 2000 году расходы на образование составили 37,6 млрд, в 2005-м — 160,5 млрд, в 2010-м — 386,4 млрд. Но уже в 2013 году расходы снизятся до 558,9 млрд рублей, а в 2014-м — упадут до 499,5 млрд.

Однако, как неоднократно заявляли и правые (Ярослав Кузьминов, ректор ГУ-ВШЭ), и левые (Олег Смолин, член партии КПРФ), этого все равно недостаточно: финансирование образования в России должно составлять как минимум 7% ВВП. К слову, по данным Мирового банка, именно на этом уровне держалось финансирование в 1970-е годы в СССР. Сейчас в России этот показатель составляет 4,2%, в то время как в развитых странах на образование тратится порядка 10% ВВП, а в схожей с Россией по многим показателям Бразилии — 8%. Основной аргумент такой: чтобы модернизироваться, нужно сначала вложиться в образование.

Учительский вердикт

Многие положения нового закона признаются экспертами спорными, однако больше всего нареканий вызывает реформа именно школьного образования. В мае этого года Евгений Ямбург, известный советский и российский педагог, заслуженный учитель России и член-корреспондент Российской академии образования, опубликовал в «Новой газете» развернутую статью, в которой детально проанализировал суть предстоящей реформы. Впрочем, по его словам, в стране происходит реформа не образования, а «экономики образования, его сервисного обеспечения».

«Сегодня руководителей школ призывают переквалифицироваться из главных педагогов в эффективных менеджеров, — пишет Ямбург. — Призыв услышан, о чем можно судить по проблемам, обсуждаемым на совещаниях директорского корпуса, и по характеру сметаемой с полок руководителями школ литературы (преимущественно юридического и финансового свойства). Все психолого-педагогические «изыски» отбрасываются до лучших времен. Отныне в образовании правит бал бухгалтерия. При таком положении дел прямое значение приобретает выражение ставка “больше, чем жизнь”».

Критически оценивая основные посылы реформы: ее фундамент («подушевое финансирование»), несущие конструкции (ФГОС) и «крышу» (ЕГЭ), Ямбург приходит к неутешительному выводу о том, что «близорукий бухгалтерский подход создает угрозу национальной безопасности». В качестве одной из острых («табуированных») тем, которые, по словам педагога, остались не учтенными в новом законе, называется проблема генетической усталости в России. «Любой практикующий педагог скажет, что с каждым годом в школы приходит все более сложный и ослабленный контингент. Дети, находящиеся в пограничных состояниях, с дисфункциями мозга, с дислексией, дисграфией, с синдромом дефицита внимания. <…> Вы можете на него кричать, ставить его в угол, но он внимания не держит, при этом интеллект у такого ребенка в норме. С такими детьми можно и должно работать, в противном случае они, не освоив школьной программы, окажутся на улице и будут пополнять криминальные сообщества. Но для этого надо вкладывать средства».

Ямбург приводит слова главного врача Федеральной службы исполнения наказаний, которая в беседе с ним сказала, что из сидящих в тюрьмах подростков 72% — гиперактивные с синдромом дефицита внимания. «Воистину, прав был Бисмарк, утверждавший, что тот, кто экономит на школах, будет строить тюрьмы», — с горечью заключает педагог.