ОХ: Как вы оцениваете деятельность российской оппозиции?
СБ: Надо разделять протестное движение и оппозицию. Если под протестным движением понимать людей, пришедших на Болотную площадь и проспект Сахарова, то они не являются оппозицией в традиционном понимании. Это московские горожане, которые вышли на улицы в знак протеста. Протестовали они не ради конкретных политиков, а ради своих конкретных интересов. И против возвращения Путина.
Оппозиция — это люди, выступавшие с трибуны. И среди них уже началась борьба амбиций, совершено много неконструктивных шагов.
ОХ: Каких, например?
СБ: Первой ошибкой, на мой взгляд, стала институционализация так называемого оргкомитета митингов и превращение его из технической структуры в политическую, в результате чего с митингами стали ассоциироваться антирейтинги многих членов комитета. Я всегда выступал за полную анонимность этого комитета, чтобы никто не бросал тень на массовые акции. Здесь надо определиться: либо задача — правильно организовать митинг, либо — пропиариться на нем, независимо от того, как он организован. Многие не смогли отказаться от второй задачи ради первой. Кроме того, цели митинговой активности были неправильно сформулированы. Во многом из-за этого явка на митинг была ниже.
Оппозицией уже совершено много
неконструктивных шагов
ОХ: Какие цели были неверными?
СБ: Например, цель отмены парламентских выборов.
ОХ: Почему?
СБ: Потому что она недостижима. Когда вы мобилизуете людей, нельзя ставить заведомо невыполнимую цель, особенно, если это выясняется в режиме реального времени. Люди вышли за отмену выборов раз, два, три, четыре раза. Выборы не отменяют. А тут уже сами организаторы опускают руки и говорят: «отмены не будет». Зачем же звали тогда?
ОХ: Как нужно было поступить?
СБ: Звать нужно было за политические реформы. Тем более что они уже идут: Медведев внес в Думу законопроекты о новом порядке регистрации партий и о выборах губернаторов. Так надо было объяснить людям, что это результат их усилий. Еще можно было бы попробовать добиться досрочных выборов в Госдуму. Но совершенные ошибки не являются фатальными — их можно исправить. Потенциал роста протестной активности в России сохраняется, потому что возмущение людей, их недовольство отсутствием политических свобод и тотальным цинизмом правящего класса не исчезнут.
ОХ: Каковы тогда должны быть дальнейшие шаги оппозиции?
СБ: В первую очередь, нужно переформулировать цели протестной активности. Продолжить митинговать. Я считаю, что оппозиция должна создать три новые партии. С точки зрения идеологического членения политического поля, для этого есть все предпосылки.
Женщина-президент могла бы быть хорошей альтернативой Путину
ОХ: Какие это могут быть партии?
СБ: Национал-демократическая, социал-демократическая и праволиберальная. Навальный с группой националистов мог бы составить костяк первой партии, фрондирующие депутаты — эсеры и коммунисты, а также Удальцов из Левого фронта — могли бы сформировать вторую, а Немцов, Касьянов и компания под предводительством Прохорова с Кудриным — объединиться в третью. Эти три колонны могли бы пойти на досрочные выборы и выиграть их. Параллельно принятию Думой соответствующих законов о регистрации партий можно заняться выдвижением кандидатов в губернаторы от оппозиционных партий. Думаю, тот же Немцов вполне мог бы снова стать губернатором Нижегородской области. Хорошие шансы есть и у таких фигур, как Алексей Навальный, Илья Пономарев, Владимир Рыжков. Губернаторские посты могли бы стать для них хорошим трамплином для прыжка в федеральную власть.
