По данным ВОЗ, в 2011 году в России было зарегистрировано 190 тыс. новых случаев заболевания туберкулезом, что превышает аналогичные показатели в Европе в 5-8 раз. Многие больные заражаются туберкулезом еще и потому, что их просто не лечат от СПИДа. Несмотря на эти катастрофические цифры, проблема туберкулеза не попадает в фокус внимания российского правительства и СМИ. О реальном состоянии дел в сфере лечения туберкулеза в России и других странах СНГ, о причинах и последствиях этой ситуации Ольга Хвостунова побеседовала с нью-йоркским фотографом Мишей Фридманом, сделавшим серию фотографий о туберкулезных больных.
© Misha Friedman
«Туберкулез — это стигма»
Ольга Хвостунова: Почему ты заинтересовался проблемой туберкулеза? С чего все началось?
Миша Фридман: Я работал во «Врачах без границ», и в 2008 году меня отправили на Кавказ координатором проектов в Ингушетии и в Чечне. Я отвечал за логистику, безопасность, строительство. У «Врачей без границ» на Кавказе много программ: медицинская инфраструктура после двух войн там разрушена, персонала не хватает, лечат по устаревшим схемам. Программа по туберкулезу существовала там до того, как я приехал, то есть я не выбирал ее сознательно. Но поскольку я уже тогда интересовался фотографией, по возможности начал что-то снимать. Часть работы «Врачей без границ» — это témoignage (фр. — свидетельство). Поэтому вместе с врачами работают журналисты, которые собирают факты, документы, фотографируют. И я начал снимать сначала для наших отчетов.
ОХ: Как больные относились к тому, что их снимают? Ты же вроде приходишь им помогать, а потом вдруг достаешь камеру и говоришь: а можно я вас заодно поснимаю?
МФ: Обычно мы приходили с медиками или сотрудниками НКО. Я объяснял, что работаю не для прессы и что фотографии нужны для отчетности. Объяснял, что если они считают несправедливым то, что происходит с ними, то это надо показать, чтобы подобное не происходило с другими людьми. Естественно, в такой щепетильной теме, как туберкулез, я фотографировал только тех, кто дал добро. Тем более, что на Кавказе туберкулез — это стигма.
ОХ: Стигма связана с самой болезнью или с ее причинами?
МФ: Скорее, с причинами. В советское время считалось, что туберкулез — это болезнь наркоманов, алкоголиков, зэков или нищих. И из-за этого людям стыдно было признаться, что они заболели. Хотя проблема туберкулеза уже давно вышла за эти рамки: сегодня болеют самые обычные люди, и в России, и на Украине, а особенно в Средней Азии и на Кавказе.
© Misha Friedman
ОХ: Почему именно там?
МФ: Это местная специфика. Большинство заражений происходит в семьях. Несколько поколений живут в одном доме, проводят вместе много времени, дышат одним воздухом. Помещения плохо проветриваются. А поскольку туберкулезная палочка передается воздушно-капельным путем, заразиться очень легко. Если у человека ослабленный иммунитет, если он плохо питается, то туберкулез может быстро перейти в активную стадию. После Кавказа я работал в Узбекистане. Там бывает настолько жарко, что люди вешают на окна три слоя занавесок, на каждую стену — по ковру, чтобы внутри стало чуть прохладнее. Никто ничего не проветривает. И если кто-то в семье заразился, он начинает эту палочку активно выделять и заражать своих родственников. Много трагичных случаев, когда, например, глава семьи заболел, заразил своих дочерей, они уже умерли, а он сам еще живет…
ОХ: В какой части Узбекистана ты работал?
МФ: Я работал в Нукусе, столице Каракалпакии. Это самое бедное место в Узбекистане. Там отвратительный климат: зимой — минус сорок, летом — плюс сорок. Раньше была какая-то промышленность, но теперь, когда Аральское море сильно помелело, у людей нет никакой работы. У «Врачей без границ» программа по туберкулезу там работает уже много лет — с 1997 года.
ОХ: Там ты тоже работал координатором?
МФ: Нет, в Узбекистане я занимался только фотографией. И снимал полный рабочий день. Провел там две недели.
ОХ: Снимая, на что ты обращал внимание прежде всего?
МФ: Тема огромная, и снять все ее аспекты полностью невозможно. Поэтому когда я снимаю туберкулез, я фокусируюсь на чем-то одном, на каком-то ощущении. В Узбекистане это была как раз стигма. Там она ощущается гораздо сильнее, чем в России. Людям больше стыдятся туберкулеза, чем, скажем, ВИЧ. Туберкулез воспринимается как страшный позор. Был такой случай, например. Мы поехали с психологами «Врачей без границ» домой к одному мальчику. Он только что выписался из больницы. И он просил, чтобы мы не приезжали на машине с наклейкой «Врачей». Он боялся, что соседи увидят, кто приехал. И мы ездили на такси. Вот эту стигматизацию, это отчуждение, отделение людей от взаимоотношений с обществом я и старался показать на фотографиях. Не только, как люди делают рентген или пилюли глотают, а более эмоциональные вещи.
